Мальчик из моего прошлого был таким. Когда-то он больно ранил словами, а потом пришло понимание, что защищал. Берег так, как умел, и порой, прогоняя меня в свою комнату, на самом деле он спасал меня от пьяного буйства муженька Жабы.
Тогда я не знала, не догадывалась, ненавидела, а потом… потом, когда все поняла, когда теплое чувство начало зарождаться глубоко внутри, его не стало.
Опять слезы жгут глаза, и увидев в зеркале заднего вида его непроницаемые очки и свое отражение в них, я почему-то чувствую тяжелый взгляд Монгола на себе и проговариваю тихо:
– Я бы все отдала, чтобы исчезнуть, испариться, но мне не дали такого шанса.
Молчание в ответ, а у меня странное чувство. Словно я вернулась в прошлое и впервые встретилась с разгильдяем, который был за главного у “питомцев” Жанны, как моя тетка называла нас. И поведение Монгола очень напоминает повадки моего друга.
Есть такие мужчины, которые, чтобы защитить, отталкивают.
— Как тебя зовут?
Спрашиваю неожиданно для себя.
— Монгол.
— Это ведь не твое имя, а прозвище. Я хочу знать имя.
Воздух в автомобиле наэлектризовывается и меня прикладывает тяжестью и тьмой энергетики этого восточного мужчины, а его ответ заставляет в ужасе отпрянуть, вжаться в сиденье.
— У Палача нет имени.
— Buon giorno, mia cara!
Теплое приветствие итальянки и звонкий поцелуй в воздух рядом с щеками. Мэйк нельзя портить.
— Как всегда изысканна, Рора!
Легкий акцент и растягивание гласных на особый манер. Принимаю похвалу очень необычной женщины, которая правит в своем доме от кутюр лучше любого биг босса.
— Я всегда выбираю лучшее, Донна, вы знаете.
Подмигивает лукаво. Любому творцу, достигшему вершин, приятна оценка собственного мастерства. Женщина, владеющая брендом в баснословную стоимость, улыбается, взмахом головы откидывая выбеленные пряди с лица. Ей далеко за пятьдесят, но выглядит она эффектно, если не сказать эпатажно, одетая во все белое.
— Mia cara, я уже знаю, что эти nuova ricca сделали тебя своей музой! Это просто возмутительно!
Донна говорит всегда очень экспрессивно, размахивая руками и демонстрируя свой итальянский нрав. Как и любой делец, она весьма жестока, поэтому, когда женщина опять поправляет белокурую прядь, я понимаю, что мой контракт на волоске в буквальном смысле. Плохой знак. Не нравится ей то, что произошло.
— Донна, дорогая, я сама была в полном шоке, но ты ведь знаешь, что для любой модели стать провозглашенной музой знаменитого дома кутюр — честь. Это не то предложение, которое можно не принять.
Щелкает пальцами с длиннющими ногтями.