Старая закалка. Давняя история. Прозвище, выросшее на кровавых семенах.
Прав был Иван. Брат предвидел все.
Прожигаю белесую морду взглядом.
— Конкретно тебе с моей женщиной делать ничего не придется. Жить-то хочется.
Опускает голову, отходит, а я опять на дверь смотрю. Когда она уходила из логова Кровавого, я думал, что больше никогда ее не увижу.
Золотоволосый ангелочек должна была исчезнуть навсегда, закрыть дверь навечно, но случилось невозможное — Иван захотел ее вновь.
— Удвоить охрану. С этого дня все, что принадлежало Кровавому, переходит в мое личное пользование. Наскучившая игрушка Каца тоже. Посмотрю, чем кукла взяла, что удержалась в постели чуть дольше, чем остальные. Смола стрелку забил. Готовимся. У меня другие взгляды на порт и развитие бизнеса. А теперь все по делам!
Решение проблем на лету. Оперативность. Концентрация.
— Мне жаль, Ава…
Неслышный шепот, действительно жаль, что пришлось поставить слежку и выяснять все. Ни пятнышка не нашел, как ни рыл. И разговор с матерью ее слышал…
Перед тем, как идти на казнь, она убеждала, что счастлива…
Сильная девочка. Не ошибся в выборе Иван.
Повеселило, когда кукла, увидев меня, превратилась в дикую кошку и расцарапала лицо.
Сам это позволил. Захотел увидеть ее чувства, ее отчаянность и пока она боролась, пока бледные щеки становились розовыми, а глаза пылали чистейшей яростью, я как ненормальный впитывал в себя красоту ее черт и запах. Невероятный. Чистый. И все внутри узлом и ядом, отравой в крови.
Потому что она выбрана Кровавым на свою погибель, потому что таким, как мы, чувства противопоказаны.
Меня выворачивало от противоречия собственных эмоций.
— За безопасность игрушки отвечаете головой. Девка уходит в мою собственность, а я не люблю, когда кто-то трогает мои вещи. Я ясно выразился?
— Да, босс.
Ну что же, Аврора…
Ведь хотел избавиться от тебя, дать понять, что на нашем с Кровавым пути слабости мешают. Эти слабости слишком уязвимы, они делают нас слабее, и брат спустил на меня псов.
За правду. За боль. За неизбежность.
Я знаю, что такое терять, ровно так, как предсказывал…
Таким, как мы, нельзя чувств испытывать. Любить нельзя. И вот сейчас она там. В палате. Оплакивает своего мужчину. Сама находится на волоске, подвешенная над пропастью.
Знал братан, все знал и поэтому клятву ей передал…
Сжимаю кулаки. Ее утрату и боль я через дверь ощущаю.
Фантомная боль — моя личная.
У Палача нет имени. Я похоронил его. Стер. Вытравил. Вырезал. Так легче. Жить без эмоций. И полыхать единственным, что держит — возмездие.
— Серебрякову звони. Вызывай на базар.