Хочу решится все же на откровение и мольбу о помиловании, как слышу раздраженное:
— Только быстро. Я не намерен терять время понапрасну. Готовься отработать ночь на полную.
Тон, словно распоряжение отдает. Он заплатил и приобрел товар. И мнение вещи никого не интересует.
Жестокий он. Привык подчинять.
Бросаю взгляд в сторону двери. Не той, что ведет в туалет, а наружу.
Не добегу. Поймает в два шага.
Да и ключ-карта в кармане у Кровавого.
Нужно придумать, как вытащить…
Тем временем Кац избавляется от рубашки и отбрасывает ее в сторону, а я замираю, разглядывая сухой прокачанный пресс с литыми мышцами.
Его торс… я не столько восхищаюсь необыкновенной красотой проработанных мышц, сколько меня поражают шрамы на ребрах и животе…
Сколько же ударов снесло это могучее тело…
На миг чувствую укол. Непонятное чувство сожаления, но никак не жалости. А когда Иван разворачивается ко мне спиной, я закусываю кулак, чтобы не закричать.
По всему объему мощной спины забиты купола… Не знаю почему, но от вида подобной татуировки становится не по себе.
Рассматриваю кресты и что-то страшное, гнетущее передается мне.
Почему-то воспринимаю этот рисунок предупреждением.
Что-то наподобие таблички “Не трогай, убьет”.
Вспышками в сознании всплывают фразы:
Таким людям не отказывают, Рора…
О нем разное говорят, причем шепотом…
Русский эмигрант, сколотивший империю с одного доллара…
Кровавый…
Боже, к кому же я попала?!
— Ты уже не хочешь в ванную?
Глухой голос и мужчина, откупорив графин, наливает себе стопочку и залпом осушает.
Оглядывается на меня, прожигает голодным взглядом.
— Не знаю, куда идти.
Голос ломкий.
Указывает в сторону дальней двери, в которую я буквально влетаю и перед тем, как защелкиваю на замок, слышу свой приговор:
— У тебя пять минут. Не заставляй приходить за тобой. Не провоцируй. Иначе на своих двоих отсюда не выйдешь.
Рассматриваю огромную ванную. Окон нет. Не сбежать. Дверь одна. И за ней… Меня поджидает зверь.
Выхватываю клатч, который остался чудом при мне, дрожащей рукой достаю телефон.
Вспоминаю заветный шифр, тянет расхохотаться. Определенно проблемы есть, но звонить секретарше Флауэра с кодом — дебилизм.
Они сами меня послали на убой. Неоспоримая данность. Причем Кац захотел именно меня.
В жизни ты еще красивее…
Значит, знал, кого заказывал… Решаю с этим разобраться позже.
Прикрываю глаза, делаю выдох.
Готова хоть в полицию звонить, пожарным, в скорую. ФБР и ЦРУ…
Ладно, последнее перебор. Странно, но у меня еще есть силы на юмор, хоть и черный.
Что угодно, чтобы только выбраться отсюда. Я действую на инстинктах, как затравленный зверек, приговоренный к неминуемой гибели.