— Я же сказал, ее под заказ не давать. Ридли… — тяну гласные, акцент прорывается. Так всегда бывает, когда свирепею.
Рюмку бросаю на стеклянный столик и чудом не ломаю ни то, ни другое.
— Тут не обычный человек заказал, — проговаривает скороговоркой, — Александр Серебряков ее захотел… и раз вы партнеры… я подумал… обычно с этим проблем нет, любая девочка по первому требованию, но он захотел ее… А вы не велели.
— Не велел, — повторяю, переваривая информацию.
— Господин Кац, она сегодня улетела в Европу показы отрабатывать. Я ее от греха подальше.
Прерываю. Чую еще что-то.
— Темнишь ты, говори все до конца.
— Аврора смекнула, что ее заказал Серебряков, угрожала лицо себе искромсать, чтобы не даться и… она бы сделала, чудом успел…
Поднимаю руку. Надоело жужжание мухи. Не жалею. Я ее попробовал. Сложилось так. Не изменить.
— Заткнись, Ридли. Куклу не трогать. Пусть работает. Все в штатном режиме. Свалил отсюда.
Цветочку повторять не приходится дважды.
Внутри нарастает странное чувство. Обостренный. Отточенный годами. Инстинкт, бьющий по сознанию багровым, отдающий адреналином, что по венам гонит кровь, захлестывая резким ритмом сердца, заполняя его ожиданием и предвкушением.
Опасность. Я знаю ее вкус. Запах. Чувствую обостренным чутьем еще до того, как она проявится.
Аврора. Кукла. И единственное, что я хочу сделать. Защитить. Хотя нужно просто свернуть шею.
Не терплю слабостей. Не приемлю. Гашу на корню.
Но она не слабость. Она искушение. Мое.
Вытаскиваю телефон. Звонок и приказ.
— Подойди.
Пара минут и дверь открывается. Встречаюсь с внимательным взглядом Монгола. Сейчас он не Ивана перед собой видит, а Кровавого.
Того, в которого я перерождаюсь, кем становлюсь. Зверя, что живет под моей кожей, и которого выпускаю в секунды ледяного бешенства.
— Серебрякова на ковер зови.
Кивает. Хочет развернуться. Сцепляюсь взглядом.
— И, Палач. За куклой слежку поставил?
— Да.
Кулаки сжимаю со всей силы. Не отпустило.
Аврора. Страстная тигрица. Я хочу ее. Решение принято. Оружие взведено и выстрел все-таки звучит:
— Привезти девчонку ко мне.
Аврора
Как же я голодна. Как же я хочу есть.
Это единственная мысль, которая бьется в мозгу, пока я выхожу из аэропорта к ожидающей машине. Вспышки фотокамер ослепляют, папарацци не отпускают.
— Аврора! Аврора! Вы стали провозглашенной Музой показа итальянских гениев моды! Как вам в новом статусе?!
— Замечательно! — улыбка и неизменные черные очки на глазах — единственная защита для воспаленных глаз от непрерывных бликов.
Наверное, скоро живот прилипнет к позвоночнику. Почти месяц тяжелого графика позади, и не помню уже, который день я не могу ничего в себя затолкать, кроме как проклятую воду с лимоном!