– Такой завидный, что жена налево бегала, – хмыкнула я.
– Ой, у ну мало ли? Может они физически друг другу не подходили, а у вас может все получится. Вдруг между вами химия!
– Ничего у нас не получиться! Я тебе уже говорила, что в омуты с мужскими именами больше не бросаюсь! – устав слушать о достоинствах Кирилла, отрезала я.
– Ой! – пискнула Рита.
– Что такое?
– Так тебе надо омут с женским именем? – сделала она огромные глаза.
– Тьфу, дура!
– Не злись, – засмеялась подруга, – я пошутила.
– Может тебя с ним познакомить, раз ты проделала такую работу? Может он немного умерит твой пыл, – в свою очередь я подколола подругу.
– Не, он не в моем вкусе, – скривилась Рита. – Ты же знаешь, я люблю блондинов коренастых, сексуальных.
– А, то есть хочешь сказать он в моем вкусе?
– Нет, просто клин клином вышибают!
– Спасибо, обойдусь!
***
2 месяца спустя
Даша
Рабочий день подходил к концу, врачи потихоньку стали расходиться по домам. Только я никуда не торопилась и дежуривший сегодня Кирилл Андреевич. Если с коллегой понятно, ему до завтрашнего дня на работе торчать, то у меня была причина задержаться. Этой причиной конечно же был Вольский Константин Алексеевич, точнее его быстрая положительная динамика. Лечебная физкультура, массаж, физиопроцедуры, акупунктура и прочие процедуры в правильной комбинации дали свои результаты. Чувствительность полностью восстановилась, мышцы стали наливаться силой, и вот уже неделю, Костя занимается на специальном тренажёре позволяющим ему имитировать шагающие движения. То есть с помощью тренажера, он учиться заново ходить, плюс мышцы ног крепнут, набирают тонус и вспоминают свою первоначальную функцию.
Собственно, в этот час я сидела на работе и корректировала план реабилитации. Положительная динамика замечательно, но в такой стремительной тоже нет ничего хорошего. После четырех лет адинамии резко перейти к активному образу жизни. Девиз же реабилитации – медленно, размеренно и без чрезмерных нагрузок.
Я стояла на посту и заполняла лист назначения, когда Костя выехал из палаты в коридор. Он неторопливо прогуливался по коридору, а я краем глаза следила за ним, в тысячный раз мучая свое истерзанное сердце.
Неожиданно коридор наполнился детским криком. Начало пятого – время для посещений.
Звонкий детский голосок заставил оторваться от своей писанины и посмотреть в ту сторону откуда слышались голоса:
– Где он? Где он? – вопрошал детский голос.
– Костя, это больница, здесь нельзя шуметь и бегать, – попыталась урезонить сорванца женщина.
Я посмотрела на ребенка. Это был мальчишка года три, три с половиной с черными волосами и синими глазами. Только сейчас до меня дошло, что женский голос мне хорошо знаком, это голос жены Кости. А вот и она быстро идет за своим сыном.