Если бы мишуа могли ходить и говорить, они, вероятно, были бы похожи на чешуйчатого зеленого мужчину, который берет деньги.
Я окидываю взглядом толпу и напрягаюсь, когда замечаю большую группу вуальди на противоположной стороне комнаты.
— Вот они, — говорит Джавир. — Разве ты не хочешь, чтобы мы просто убили их?
Слова жесткие и звучат неправильно в устах такого маленького ребенка. Джавир улыбается моему молчанию и садится на ящик повыше.
— Они убили моего отца, — говорит он.
Я киваю.
— Знаю. Твоя мама сказала мне. Мне жаль.
Я почти говорю ему, чтобы он перестал пялиться на вуальди, потому что он наверняка привлечет к нам внимание, но он отводит взгляд, и его лицо искажается от боли.
— Им не нужно есть существ, которые могут ходить и говорить, — говорит он. — На этой планете полно зверей, если ты умеешь охотиться, как Зарикс и другие браксийцы.
— Так зачем же они это делают?
Джавир пожимает плечами, и мы смотрим, как Зарикс возвращается к нам.
— Может быть, мы вкуснее.
Я морщусь от этой мысли, и Зарикс садится, его ящик зловеще скрипит под его весом.
Чашка в его руке невысокая, широкая и сделана из какого-то дерева. Я зачарованно смотрю на нее. Так ли выглядели первые чашки на Земле?
— Что ты пьешь? — спрашиваю я.
— Ноптри, — говорит Зарикс. Затем он наклоняет голову. — Хочешь попробовать?
Я пошлая, пошлая девчонка из-за того, как мои бедра сжимаются от того, как он задает этот вопрос низким голосом.
— Конечно. — Я тянусь за чашкой, и мои пальцы касаются его руки. Это как удар током, и я почти задыхаюсь. Он резко переводит взгляд на меня, наклоняет голову, а затем убирает руку, разворачиваясь обратно лицом к комнате.
Я делаю глоток, и мои глаза мгновенно слезятся, когда я кашляю. Это словно огонь, обжигающий мне горло.
Зарикс оборачивается, когда я задыхаюсь, забирая чашку из моей руки.
Конечно, дома я не большая любительница выпить. Танцоры по большей части общаются с другими танцорами, наши графики слишком загружены для большинства мероприятий. Большинство из нас слишком дисциплинированны, чтобы тратить наши несколько часов свободного времени на выпивку.
И я никогда не хотела рисковать калориями.
Моя кузина Ребекка — светская бабочка, которая может перепить многих своих друзей. Но даже ей было бы трудно пить эту ноптрийскую дрянь.
Я возвращаю ему чашку.
— Когда твой связной будет здесь?
Зарикс ерзает, старательно избегая смотреть на вуальди в углу. Они увлечены разговором, и я смотрю на Джавира, который повернулся к ним спиной, вероятно, пытаясь не обращать на них внимания.
В таверне становится все громче, несколько мужчин повышают голос в нескольких футах от меня, и Зарикс наклоняется ближе ко мне.