Когда Разиэль отошел от нас, я перевела взгляд на Дорна, который стоял и нахмурив брови пристально смотрел на меня.
– Что это все значит? – начиная задыхаться от волнения прошептала я, сжав до боли ножку бокала в руке.
Дорн вернул свой бокал проходящему мимо нас слуге и помолчав сказал:
– Я не могу оставить тебя в моем доме подле Тарона. Завтра ты покинешь особняк. Но и вернуться в ковен не разрешу. Знаю, что мой сын захочет хоть иногда видеть тебя. Ты важна для него.
– И куда мне идти? – не понимая, что за чувства вызывает у меня эта новость, толи радость, толи грусть.
– Я поручу Тизаре выбрать для тебя подходящий дом. Будешь жить так же, как и все остальные ведьмы, которые остались в столице. Захочешь чем заниматься, торговлей ли, лечением или еще чем, дашь знать. Я выделю на это средства. Ведьм, которые живут в столице, уважают стригои. Вы ведь незаменимы в некоторых сферах жизни. Со временем ты перестанешь замечать разницу между нами и вами, и привыкнешь к новой жизни.
Одна. Я останусь одна. Эта мысль первой пронеслась в моей голове и мне стало страшно.
– Ты не рада? – спросил Дорн, убрав локон моих волос с обнаженного плеча.
Едва уловимое прикосновение его пальцев к моей коже и снова те мурашки, которые я ощутила во время танца.
– Рада, – поспешила я выдавить из себя улыбку. – Меньше буду видеть все это, – кивнула я на Разиэля, который вытирал каплю крови с губ после того, как оторвался от белоснежной шеи девушки.
– Вот и я о том же, – на красивых губах Дорна промелькнула едва заметная улыбка.
В этот момент дверь в зал отворилась, и я краем глаза заметила, как некоторые из присутствующих здесь стригоев склонили голову в почтении. Повернувшись, я недоуменно посмотрела на мужчину, который был причиной такого проявления уважения к своей персоне.
Высокого роста, с могучей грудью, широкими плечами, крепкими мышцами рук и ног, вошедший мужчина спокойно окинул взглядом присутствующих, даже не обратив внимание на то, что перед ним склонились. Явно был равнодушен к такого рода выражению к своей персоне внимания. Смуглое, мужественное лицо с жесткими, словно вытесанными из камня чертами обрамляли пепельные волосы, слегка завивающиеся на концах. Темно-серые глаза хранили отпечаток строгого нрава, а едва заметно презрительная улыбка, затрагивающая властное и решительное лицо, с лихвой выдавал то, что окружение мужчине хоть и не непривычно, но точно не приятно. Вервольф. Мне не нужно было представлять его, я и так знала, что это был он.
– Почему перед ним склоняются? – тихо спросила я у Дорна.