– Не позволено входить, – отчеканил стоявший около двери стригой.
– Дайте мне войти, пожалуйста. Скажите ему, что это я.
– Был приказ не пускать никого, – все тот же безразличный тон.
С досадой развернувшись, я хотела было уйти, но в этот момент дверь отворилась и Дорн молча кивнул мне, разрешая пройти внутрь.
Проскользнув мимо охранника, я зашла в кабинет. Дорн молча встал у окна, глядя куда-то вдаль. Я остановилась и, заламывая руки, начала ждать, когда же он заговорит со мной. Наконец он повернулся и подойдя ко мне сказал:
– Теперь, когда Разиэль мертв и я не знаю, что все это повлечет за собой, я думаю, тебе лучше будет покинуть этот город и вернуться в ковен. Мои подчиненные отвезут тебя туда, куда отвезли твою мать и сестру. Пару дней только следует подождать. Мне нужно обеспечить безопасность на дорогах, поскольку они пока под вервольфами.
Услышав это, я даже дар речи потеряла. Затем свела брови в негодовании и прошептала:
– Что вы такое говорите? Почему?
– Тому много причин, – строго ответил Дорн. – Ты ведьма, ты должна быть со своими.
– Меня не устраивает такой ответ! Тарон ведь не сможет быть без меня! – вспылила я.
– Я все сказал, – сухо бросил Дорн и отошел к столу. – А теперь оставь меня и проследи сегодня за Тароном и Элиской. Новую гувернантку привезут не раньше завтрашнего дня.
– Какую гувернантку? Вы издеваетесь? Меня отсылаете, а сами гувернантку возьмете для Тарона и Элиски?
Дорн окинул меня строгим взглядом.
– Иди, Авенира. Мне нужно побыть одному.
Чувствуя, что непонятная горечь начинает заполнять меня изнутри, я подошла к Дорну и, заглядывая ему в глаза, проговорила срывающимся голосом:
– Как вы так можете? Вы же знаете, как я люблю этого мальчика, и он меня тоже. Вы же словно разлучите мать и сына.
Дорн подошел ко мне и медленно провел пальцем по моему подбородку. Такой ласковый жест совсем не вязался с напряженным взглядом потемневших глаз. Словно раздумывая, мужчина какое-то время молчал, затем убрал руку и проговорил строго:
– Тебе будет лучше быть подальше отсюда.
Разочарование. Страшное чувство. Развернувшись, я просто пулей вылетела из кабинета и вернулась к себе в комнату. Едва только дверь закрылась за мной, как я заревела, стаскивая с себя рубашку. Отшвырнув ее от себя, поплелась в ванную, где умылась и, усевшись подле туалетного столика, уставилась в зеркало, по которому стекали капли воды.
– Это когда-то все прекратится? – прошептала я сама себе. – Сколько еще стригои будут рушить мою жизнь? Папа, дом, падение ковена, теперь еще и разлука с Тароном.