В следующую секунду из конюшни, куда пошел Тарон в компании своих маленьких подружек, раздался отчаянный визг, затем грозный окрик конюшего. Услышав это, мы с мамой в мгновение ока бросились туда. Едва только я оказалась на пороге наполовину затемненного помещения, освещаемого лишь несколькими небольшими окошками, то все внутри меня похолодело. Девочка, которая принесла с собой корзинку с морковкой, прижимала к себе окровавленную руку, ее сестра стояла рядом, испуганно закрыв ладошкой рот и в ужасе смотря на Тарона, которого держал за шиворот конюший. Мальчика было просто не узнать. Сверкающие лазурные глаза потемнели, клыки удлинились, из рта доносилось какое-то жесткое хрипение, словно ему было тяжело дышать. Бог мой, но на лице его было написано столько отчаяния, которое передалось и мне, едва только я его увидела. Подлетев к Тарону, я опустилась на колени и протянула к нему руки, желая обнять. Мальчик отшатнулся и попытался вырваться из крепкой хватки державшего его мужчины.
– Успокойся, – гаркнул тот на него и с силой тряхнул за шиворот.
– Прекратите, – я бросила на мужчину просто испепеляющий взгляд.
Тарон опустил голову и, сделав глубокий вдох, начал немного приходить в себя. Когда он спрятал свои клыки, что говорило о том, что он взял контроль над проявлением сущности стригоя, я притянула его к себе, и мальчик уткнулся мне в шею. Тихое сопение, отчаянное, полное ужаса и сдерживаемых слез. Ему было страшно в этот момент, и я его прекрасно понимала.
– Что здесь произошло? – спросила я, переведя взгляд на девочку, которой моя мать перевязывала руку своим тоненьким шарфом.
– Она укусила меня, – хлюпая носом обиженно кивнула девочка на лошадь, которая словно понимала, что натворила дел и стояла, испуганно тараща свои большие глаза.
– Как только девочка отдернула руку и выступила кровь, Тарон едва сдержался, чтобы не наброситься на нее, – недовольно проговорил конюх. – Стригой, куда деться от этого, – конюх с сожалением посмотрел на мальчика, который судорожно обнимал меня.
– Он не пил? – осторожно спросила я.
– Нет! Не пил! – быстро ответила девочка, которая явно больше переживала за Тарона, чем за себя.
– В этот раз не пил, – проговорил конюх. – Вы бы приглядывали за ним получше, мадмуазель Авенира. Коль уж проснулась жажда, то теперь только вопрос времени, когда он начнет пить кровь.
– Я не буду пить кровь! – Тарон отпрянул от меня и злобно зыркнул на конюха. – Я не чудовище!
– Нет, ты что! – прошептала я. – Никто и не называет тебя чудовищем! Просто это твоя суть. Но с ней можно бороться.