– Да что здесь рассказывать, – пожала она безразлично плечами. – Не ушла потому, что любила очень мужа и понимала, что без него жить не буду. До последнего на стене стояла рядом с ним. Потом, когда стригои вошли в столицу, его на дыбе вздернули и пили каждый день до тех пор, пока полностью не иссушили. Меня же привязали напротив, чтобы я смотрела на все это. Три дня и три ночи…и его не стало. Меня же потом бросили сюда. Ну и периодически выводили для того, чтобы те, кто в фаворе у Валдара, жажду свою утоляли. Я же целитель и наша кровь может погашать ее. Пара глотков и стригой может насытиться на пару месяцев. Так и живу, – горько усмехнулась она.
– Какой ужас…Пять лет кошмара, – простонала я, проведя по совсем свежему следу от укуса на руке Дирзаль.
– А ты? Раз ты здесь…Ковен пал? – напряженно спросила она.
– Пал, – проговорила я, опустив глаза. – Моя в этом вина…
Облокотившись на холодную стену, я рассказала ведьме все, что произошло за последние месяцы, не утаивая ничего.
– Один предатель и столько погибших, – подытожила я. – Не надень мы на Тарона намордник, он бы справился со всем. А так…Его спасла, а стольких погубила, – горько произнесла я. – И мама где-то теперь, и Марго. Вернуть бы все назад, надо было сразу отдать ребенка отцу. А так…– я быстро смахнула слезу с щеки.
Дирзаль молчала пару минут, потом проговорила:
– Иначе и быть не могло, девочка моя. Колесо предначертанного порой нельзя повернуть туда, куда тебе хочется. И ребенок, не ребенок, Махаон не смог бы долго держать оборону. Стригои все равно нашли бы лазейку и произошло бы то же самое, что и произошло. Только в этом случае есть некий малыш, который очень любит свою приемную маму-ведьму. И кто знает, чем это обернется для всех нас в будущем. Рожденный от Аристократа стригой – это тебе не просто ребенок. С ним будут считаться все, когда он вырастет и примет бразды правления этими землями после смерти своего отца. И пусть это случится через несколько десятилетий, пускай, но то, что этот мальчик отплатит добром на добро – это несомненно.
– Но что теперь будет с ним, когда его отец забрал? Он ведь такой у меня хороший, ласковый. В нем столько добра! А теперь что? – печально спросила я, словно эта истерзанная ведьма могла дать ответ на мой вопрос.
– Да, он так похож на своего отца, когда тот был еще ребенком, – усмехнулась та.
Я непонимающе уставилась на Дирзаль.
– А ты что, не узнала его? – удивленно просила она, видя мое замешательство.
– Кого? Аристократа? – нахмурилась я.
– Не узнала, – покачала головой женщина. – Это же бывший конюший твоего отца. Тот, которого он приказал до полусмерти высечь на столбе тогда, когда ты там наплела невесть что на него.