– Вы зачем лошадь так загнали? – строго проговорил молодой парень-конюший, пытаясь успокоить храпящее животное, которое давилось пеной, кусая удила.
– Мы просто с подругой поспорили, чья лошадь выносливее, только и всего, – безразлично ответила я, швырнув ему поводья.
Парень недовольно посмотрел на меня и строго спросил:
– Она что вам, игрушка? Она же живая!
– Она моя собственность. Что хочу, то и делаю с ней! Тебе какое дело? – надменно посмотрела я на него. – Выполняй свою работу и не придирайся к тому, что делает твоя хозяйка со своей лошадью.
– Вы не моя хозяйка, – последовал стальной ответ.
– Нет? Разве? – прищурила я глаза. – Пока ты не отработал долг, который висит на тебе благодаря отцу-пьянице, ты подчиняешься моему отцу, а значит и мне.
– Я работаю, а не подчиняюсь, – отрезал парень в ответ.
– Это ты так думаешь, – хмыкнула я и с презрительной улыбкой толкнула ногой стоявшую рядом корзину с фруктами для животных. – Собери, – кивнула я на рассыпанные яблоки.
Тень злости во взгляде и в мгновение ока парень ухватил меня за предплечье, встряхнув при этом.
– Собери, – издевательски проговорила я, совершенно не боясь его. – Иначе нажалуюсь папе.
– Вам не за что на меня жаловаться, – гаркнул он в ответ.
– Не за что? – захлопала я наивно ресницами. – Значит придумаю.
Парень всего мгновение смотрел на меня с отвращением, затем отпустил и проговорил недовольно, перейдя со мной на «ты»:
– Такая маленькая и уже такая дрянь. Ты не стоишь и мизинца своего отца.
– Зато ты стоишь той работы, которую выполняешь. Грязный конюший, таскающий лошадиный навоз, – я совершенно не следила за тем, что плел мой язык, поскольку до ужаса не любила, когда кто-то хоть в чем-то перечил мне.
– Почему тебя еще не выпороли за такое обращение с прислугой? – недоуменно спросил парень. – То, что у твоего отца на порядок больше монет в кошельке, чем у остальных, еще не дает тебе право унижать других.
– Не дает, – пожала я плечами. – Но зато дает право поступать так, как мне хочется. Захотела загнать лошадь – загнала. Папа другую подарит. И не какому-то там должнику указывать мне, как поступать с ней.
– Иди отсюда прочь, пока я не задал тебе трепку за эти слова, – покачал головой парень.
– Трепку? – засмеялась я. – Да это тебе трепку зададут, едва только я пальцами щелкну.
– Меня не за что наказывать в отличие от тебя. Я знаю, что за такое негодное обращение с животными отец по головке не погладит. Я ему сегодня же доложу о том, что ты сделала.
Я нахмурилась, поскольку знала, что конюший прав. Отец, конечно, ругать бы сильно меня не стал, но вот лишить поездки на пикник с выпуском моего класса – это как пить дать, а мне до ужаса этого не хотелось бы.