– Все пройдет, – Рамина сочувствующе погладила мою руку. – Ты со временем забудешь все это. Да и не только ты. Все забудут.
Я ничего не ответила, лишь гневно тряхнув волосами отвернулась от Ральфа, который прищурив глаза смотрел на меня.
Спустя какое-то время в арку вошел Бран под руку с молодой, красивой женщиной в белом легком платье, которое выгодно подчеркивало точеную фигурку его обладательницы. Легкий ветер развивал длинные, светлые волосы девушки, которая улыбаясь что-то рассказывала Брану. Он же в свою очередь только молча кивал, периодически поглядывая на нее и улыбаясь уголком рта. Когда пара направилась в сторону шатра короля, на ходу приветствуя присутствующих, которые радостно отвечали им, Ральф прошептал, наклонившись близко к моему уху:
– Ну не прелесть ли она, эта будущая графиня Рэнгволд?
– Да, действительно прелесть, – спокойно ответила я, наблюдая за тем, как король целует руку молодой девушки. – Вы извините меня, но я, наверное, пойду, – встав из-за стола я попрощалась с Раминой и направилась прочь от этого места, где в данный момент все и вся было пропитано неприязнью ко мне.
Медленно идя по коротко подстриженной траве, я подставила лицо под теплые лучи солнца и улыбнулась. Было так странно, внутри меня была такая пустота, что я даже не понимала, что было хуже, плакать или вот так безразлично ощущать ее, эту вязкую, противную пустоту внутри себя. Остановившись около привязанных лошадей, я взяла в руки поводья одной из них и отвязав ее вскочила в седло.
– Поехали, родная, – потрепала я белую кобылу по шикарной гриве и направила ее в лес.
Перейдя на галоп, я просто влетела на лошади в древний, темный лес, который скрывал своим многовековым покрывалом все то, за чем сюда приходили вервольфы в волчьем обличье.
Мчась на лошади, я не замечала ни периодически хлещущих по лицу веток, ни возмущенного хрипения лошади, которая то и дело вынуждена была прыгать через поваленные деревья, ни начавшего срываться дождя, который заморосил так внезапно, хотя до этого ничто не предвещало надвигающейся непогоды. Не знаю, сколько я так ехала, но, когда лошадь остановилась около бурной реки, нервно встав на дыбы, я словно пришла в себя. Осадив животное, я слезла с него и привязав за дерево быстро подошла к кромке воды. Зачерпнув в ладони холодную, живительную влагу, плеснула ее себе в лицо, пытаясь привести эмоции в порядок. Затем, опустив голову, уперлась дрожащими ладонями в колени и сделала глубокий вдох, поняв, что со мной что-то не так. Боль, тупая, ноющая то и дело пронзала все мое тело так, словно тысячи иголок враз вонзались мне в суставы. Затем затихала и спустя пару минут возвращалась вновь с еще большей силой. Когда я попыталась встать на ноги, чтобы вернуться к лошади, понимая, что мне нужна помощь, то сделать этого не смогла, поскольку меня скрутило так, что я, застонав, обхватила плечи руками и повалилась на траву. Спустя какое-то время к боли присоединилась нехватка воздуха и я то и дело пыталась сделать глубокий вдох, но не могла, а когда хотела расшнуровать корсет, то поняла, что пальцы совершенно не хотят меня слушаться. В какой-то момент я почувствовала такую острую, ломающую боль, что, выгнувшись на траве, заорала, наверное, на весь лес, закусив до крови губу. Понимая, что, скорее всего, это обращение, а как с ним сладить не знала, практически теряя сознание от невыносимых ощущений и нехватки воздуха, я почувствовала текущие по щекам слезы бессилия, каким–то шестым чувством понимая, что умираю. В этот момент меня кто-то подхватил на руки и едва сумев открыть глаза я увидела перед собой Брана, который быстро разорвал на мне корсет и проговорил: