— Да. — твердо ответил друг.
— О чем вы? — переводила с одного на другого взгляд. Но они словно не замечали меня.
— Пап! — я топнула ногой и сжала кулаки. Меня достало что все за меня все решают. У них какие-то тайны от меня. Хотя ни один, ни другой никогда ничего не скрывали.
— Леся, — Влад бледнея взял мою руку в свою. — Сегодня, перед нашей прогулкой, я попросил руки у твоего отца. Люблю. Тебя.
— Что? — хотелось прочистить уши, меня просто оглушили его слова. Любит? А Маша говорила, она хорошо разбирается в мужчинах, а я не слушала.
— Я люблю тебя, — повторил он смелее. — Давно. И ни отдам этому качку! — он обнял меня, поцеловал в макушку. Влад был обычного роста, но выше меня на пол головы. Тело жилистое, худое. Но не в этом дело. Я осторожно отодвинулась, не зная как начать неприятный разговор.
— Влад. Я не могу. Ты для меня друг. Просто друг. И я не люблю тебя. Прости.
— Можно подумать, этого Глеба ты любишь!
— Нет. Ты сам знаешь, почему я согласилась. Я не могу бежать. И рисковать жизнью отца.
— Леся. Так надо. Мы дадим им отпор. Они сейчас напьются и будут слабыми. Спящими их возьмём. Но надо, чтобы ты ушла. Через тебя, они смогут воздействовать на меня.
— Точно тебе ничего не грозит?
— Конечно, Фиалка. Ты же знаешь, твой папа непобедим. Просто они застали меня врасплох, — я сомневалась. А что если я совершаю самую ужасную ошибку?
— Верь мне, Фиалка, — он с горячностью схватил мои руки. — Твоя мама всегда верила, и ты верь. Я справлюсь.
Деревья мелькают передо мной. За моей спиной слышится взрыв. Джипы горят.
Влад отстаёт. В облике волчицы я сильнее, выносливая. Никто меня не догонит, самая верткая в бою, самая зоркая. Настоящая дочь Альфы. Я бегу так быстро, как только могу, чтобы не думать, чтобы не сметь сомневаться. Верить в отца. Чтобы не вернуться назад.
Покидать любимые места, где провела всю свою жизнь — невыносимо тяжело. Словно кусок души вырываешь. Я трясу головой, прогоняя боль. Мы забираемся на самый высокий холм, откуда видны наши дома, чтобы проститься навсегда.
Огненные лучи рассвета лижут покосившиеся крыши домов, ползут дальше. На столбе, по которому Влад залазил на эту масленицу, за коробкой конфет для меня, висит окровавленный отец. Даже через несколько километров вижу, его заплывшее от ударов лицо. Он поднимает голову и смотрит в мою сторону.
— Уходи, — шепчет одними губами.
— Пошли, Олеся, — Влад толкает меня серой мордой в бок.
— Я не могу. Он обещал, что ничего не случится. Только при таком условии я согласилась бежать. А он… Он умрет!
— Он знал, что ничего не получится, но если бы сказал, то ты бы не ушла. Вышла бы за этого качка замуж, и мучилась бы всю жизнь. Идём! Он дал много денег. Мы сможем прожить.