— На чем мы там остановились? — он поглаживает ягодицы, дразнит искушает.
— Я тебя целовала.
— Повтори, — прошептал возле моих губ. Я привстала на цыпочки, коснулась мягких губ, его глаза опасно вспыхнули, но меня это не пугает. Я уже горела в адском пламени. Хочется прижаться к нему, кожа к коже, почувствовать его внутри. Наши языки сплетаются в диком танце, он приподнимает меня, скрещиваю ноги у него на пояснице. Глеб поднимался по лестнице, целуя в шею, разгоняя стаю мурашек.
Ногой открывает дверь в нашу комнату. Мы сдираем друг с друга одежду как обезумевшие. Он толкает меня на кровать, снимая последнюю преграду — трусики.
— Раздвинь ножки шире, хочу видеть мою девочку, — он голый во все оружие, стоит передо мной на коленях. — Поласкай себя как тогда, перед камерой.
— Глеб…
— Не стоит меня стесняться, Олеся. Сделай это для меня, — я опускаю руку вниз провожу по мокрым складочкам.
— Да, вот так детка, — его глаза полыхают неприкрытой похотью, заражают меня. Внутри, всё стягивает тугим узлом, мне нужно это освобождение. Он покрывает поцелуями внутреннюю сторону бедра, двигаясь все ниже к эпицентру пожара.
— Хорошая девочка. Теперь я сам, — проводит языком между ног, меня пронзает острое удовольствие. Перед глазами пляшут яркие огоньки, а тело подрагивает когда он проникает языком. Стону, изгибаюсь ему навстречу, охрипшая от своих криков. Его пальцы сжимают мои бедра, насаживают на язык. Перед глазами пролетают кометы и миллиарды мерцающих звезд. Я сотрясаюсь в самом потрясающем оргазме. Глеб наваливается на меня, облизывает сосок, одновременно входя в меня, наполняет до отказа.
Я думала что больше не смогу, а снова горю в этом вечном огне. Царапаю его спину, целую как будто он самый желанный последний глоток. Я превратилась в одержимую, ненормальную. И меня все устраивает.
— Черт! Я очень сильно скучал по тебе, — пошлые шлепки наших тел и тяжёлого дыхания наполняют комнату.
Мы перепробовали всё поверхности в комнате. Я ненадолго уснула. Измождённая, вымотанная этим секс-марафоном. Проснулась, на улице ещё было темно.
Глеб стоит голышом на балконе, опираясь на перила одной рукой, пьет из квадратного стакана алкоголь. Только сейчас заметила, что с ним что-то не так. Что-то его тревожит. В памяти возникают слова Маши, о том что он мне изменяет все это время. Что мужики за этим и ездят в командировки. Я гнала эти мысли прочь. Не верила. А вот сейчас закрадываются подозрения.
Завернувшись в простынь, подхожу к нему.
— Глеб. Что то случилось? — он ставит стакан на мраморные перила.