Разве я могла ему сопротивляться? Комната кривых зеркал, ну надо же!
Выйдя из подземного перехода, я сначала увидела новый торговый центр, которого раньше не было. Сюда и привез меня Данила. А потом я отыскала взглядом красную кирпичную высотку вдалеке. Она все так же возвышалась над районом, напоминая о том, какой же я была дурой. Сердце больно кольнуло, а перед глазами потемнело, и я мыслями унеслась в прошлое.
Когда мне было двадцать, я вышла замуж за Гену – практически за первого встречного, лишь бы не быть одной после смерти мамы. Когда ее не стало, мне было мучительно тяжело возвращаться в опустевшую квартиру и ночевать одной. Тогда и подвернулся Гена. Мы познакомились на автобусной остановке, а уже через месяц он сделал мне предложение, и я согласилась. Гена переехал ко мне – в родительскую трешку в сталинском доме. Квартира ему не нравилась, а он не нравился ей: Гена все время бился об углы мебели, на него обрушивались полки, а в туалете, когда он был внутри, заклинивала дверь. Сейчас мне кажется, что родители таким образом подавали мне знак, что я привела в дом не того человека, и пытались предостеречь от беды. Но я была слепа, наивна и молода, а Гена, будучи старше на восемь лет, умело притворялся заботливым и влюбленным. Именно заботой обо мне он объяснил свое желание: продать родительскую квартиру в центре и купить попросторнее – в новостройке на берегу озера в спальном районе. «Тут экология лучше, чем в центре, – нашептывал Гена, когда мы приехали смотреть квартиры, – а в парке можно будет гулять с детьми». Я влюбилась в вид из окна на парк и решила, что смена обстановки пойдет мне на пользу, ведь в старой квартире все напоминало о родителях. После переезда наши отношения с мужем резко разладились. Если прежде он был заботливым и нежным, то потом его как подменили. Он постоянно придирался ко мне и искал поводы для ссоры, а через год подал на развод и отсудил себе половину новой квартиры, приобретенной в браке. А средств от продажи моей доли хватило только на скромную однушку – ее мне нашла через знакомых Вера в том же спальном районе, где жила сама после переезда к мужу.
– Алька, тебе плохо? – Данила обеспокоенно наклонился ко мне. – На тебе лица нет.
– Укачало немножко, – я резко отвернулась от дома, пробудившего во мне горькие воспоминания. – Где там твоя комната смеха?
Мне были срочно нужны положительные эмоции.
Не помню, когда я в последний раз так много и от души смеялась! Мы с Данилой переходили от одного кривого зеркала к другому – и у наших отражений то вытягивались лица, то округлялись животы, то вырастали ноги-соломины. Данила еще корчил рожицы и все это очень забавно комментировал.