А еще я поняла, как сильно прокололась. Я так долго изображала двадцатилетнюю, дурила ему голову, но, оказавшись с ним в одной постели, сбросив молодежные шмотки, стала сама собой и не смогла притворяться. Я любила Данилу со страстью и опытом тридцатилетней женщины. И он, видевший во мне ровесницу, оказался неприятно удивлен… А, впрочем, почему это неприятно? Ему нравилось то, что я делала с ним в постели, и тогда он совсем не возражал против моих «штучек».
– Что конкретно тебя не устраивает? – дрогнувшим голосом спросила я, вцепившись в одеяло.
– Может, ты оденешься? – хмуро сказал он.
– Может, ты разденешься и мы продолжим? – с вызовом предложила я.
Данила так резко отпрыгнул подальше, что споткнулся о мои джинсы, валявшиеся на полу, и упал навзничь, глухо застонав. Я в тревоге соскочила с дивана и наклонилась к нему.
– Ушибся?
Данила, застыв, смотрел на меня снизу вверх. А я смутилась, поняв, что стою перед ним голая в отсветах уличного фонаря, и отступила на шаг. Но споткнулась о свою блузку, замахала руками и рухнула прямо на парня. Тут уже мы громко вскрикнули оба.
– Прости, – я завозилась на нем, пытаясь встать, и почувствовала, как он мгновенно возбудился.
В батарею застучали, и мы оба прыснули.
– Соседи, наверное, думают, что мы тут сексом занимаемся, – нервно хихикнула я.
– Главное, чтобы это стучала не твоя сестра, – ухмыльнулся Данила. – А то вдруг она уже вернулась домой.
Смех разрядил грозовую атмосферу, а я осознала, что лежу голой на парне, которого не готова отпустить. Поддавшись соблазну, я наклонилась и поцеловала его в губы, вложив в этот поцелуй всю мою страсть и отчаяние.
Я ждала, что Данила оттолкнет меня и прервет поцелуй. Но он ответил с жаром, его руки обхватили меня за голую талию и скользнули на ягодицы. И вот уже Данила подмял меня под себя, целуя в ответ и вжимая в пол.
– Ты ведьма! – горячо пробормотал он, поднимая меня на руки и неся к дивану.
Футболку он стянул с себя сам, а с джинсами я ему помогла. Каждая секунда ожидания тянулась сладкой пыткой. Обнявшись, мы рухнули на постель.
– Ты единственный, Даня, – шепнула я, горячо его целуя.
И судя по тому, как счастливо и торжествующе сверкнули в темноте его глаза, я выбрала правильные слова. И была прощена.
Глава 23
На следующее утро я проснулась в объятиях Дани, мы снова занялись любовью, а потом позавтракали вместе. Парень за обе щеки умял мою яичницу, и завтрак окончательно нас примирил. При свете дня мы сделали вид, что ночной ссоры не было, как не было обидных слов, брошенных мне в лицо.
После завтрака мы снова занялись любовью, а потом парень позвал меня на прогулку в парк. Первое апреля выдалось солнечным и теплым, весна вовсю вступала в свои права. На синем небе не было ни облачка, снег стремительно таял, обнажая землю. Воробьи радостно чирикали, а у меня душа пела рядом с Данилой. Никогда еще у меня не было такой счастливой весны! За все тридцать лет! Бродя по аллеям парка, мы целовались на каждом шагу и никак не могли насытиться друг другом.