– И вы не скучаете по балету? – вырвалось у меня.
– Мне до сих пор снится, что я танцую, – с грустной улыбкой призналась Тамара, глядя на свою фотографию на стене. – А для души я веду балетный кружок для девочек в местном доме культуры. Это, конечно, не уровень Большого, – она усмехнулась, – но меня устраивает.
– А Клавдия Ивановна… – заикнулась я, вспомнив, что соседка долгие годы не общалась с родными.
– Мы обе были упрямы, – вздохнула Тамара. – Сейчас я жалею, что столько времени мы провели порознь, не пытаясь наладить отношения. Даня рос, не зная бабушки. Он впервые увидел ее четыре месяца назад. Мне позвонили из больницы, куда она попала с инфарктом. Повезло, что соседка вовремя обнаружила ее и вызвала неотложку…
Мне с трудом удалось сохранить непроницаемое лицо и не выдать себя. Ведь «скорую» Клавдии Ивановне вызвала я, когда пришла к ней с продуктами и лекарствами, а она не открыла дверь. К счастью, у меня был запасной ключ – пожилая соседка дала мне его на всякий случай. Я вошла в квартиру, нашла ее лежащей на полу и вызвала врачей. Но ничего этого я Тамаре по понятным причинам сообщить не могла и не знала, в курсе ли она, кто именно из соседей вызвал врачей для ее матери, поэтому только молчала и сочувствующе кивала.
– Мы увиделись в больнице – впервые за долгие годы, – грустно сказала Тамара. – Поговорили обо всем, помирились, и я забрала маму сюда – ей был нужен уход. Дом у нас небольшой. Мама заняла комнату Данилы, а ему отдали ее городскую квартиру, ему так на учебу ближе ездить.
Тамара замолчала, как будто заново переживая примирение с матерью.
– Она просила принести ей чай, – спохватилась я.
– Ах, да!
Тамара прошла на кухню поставить чайник, а я помогла убрать со стола. Хотела помыть посуду, но хозяйка предложила:
– Лучше отнеси чай нашей бабушке, заодно познакомишься с ней поближе. Сходишь?
После секундной заминки я кивнула и взяла поднос, который приготовила Тамара – с двумя чашками чая и вазочкой с печеньем.
– Конечно, отнесу!
Хоть я и боялась встречи с соседкой, но в то же время меня страшила неопределенность – узнала ли она меня или нет, выдаст ли Даниле? Мне хотелось увидеться с ней наедине и все выяснить. И случай как раз выдался удобный – Данила занят с отцом, его мать моет посуду.
– Первая комната налево от лестницы, – напутствовала меня Тамара, надевая желтые резиновые перчатки для мытья посуды. – Не заблудишься!
От волнения поднос у меня в руках дрожал, а чем выше я поднималась по лестнице, тем громче дребезжали чашки на блюдцах. Спокойствие, только спокойствие!