Беру телефон и принимаю звонок. Наверняка начнёт сейчас изводить меня рассказами о прекрасной погоде, которую я пропускаю, просиживая юбку в офисе, как она всё время говорит. Хотя сегодня я, пожалуй, с ней соглашусь. Что я здесь забыла? У моего начальника даже нет для меня нормальной должности. Я понимаю, что он мне не очень рад, ведь ему пришлось взять меня на работу, потому что его об этом строго-настрого попросил какой-то там знакомый моего родного папочки. Но за три недели можно было бы меня уже как-нибудь трудоустроить, а не давать каждый раз дурацкие поручения.
– Если ты звонишь сообщить, что на улице чудесная погода, я сразу повешу трубку.
– Это хорошо, что ты сама всё понимаешь.
Маруся весело хихикает, что меня очень настораживает. Чего это она такая радостная? Неужели помирилась со своим женатиком? Нет, не буду спрашивать. Если так, то у меня окончательно пропадёт настроение, ведь мне снова придётся убеждать Марусю, что она зря тратит на него молодость и время. А если нет, то настроение испортится у подруги, ибо в этом вопросе наши точки зрения не совпадают.
– Погода и правда огонь, но я по другому поводу. Помнишь, после той твоей безрассудной вылазки в русскую глубинку ты говорила, что хочешь рвануть к морям, пораспутничать с загорелыми красавчиками? Так вот, дело сделано, я купила нам билеты на Ибицу. Вылет через две недели. Так что отпрашивайся, увольняйся, просто не ходи на работу. Всё равно твой начальник будет только рад от тебя избавиться. Билеты, кстати, в один конец. Там какой-то фестиваль в это время будет проходить, и я не знаю, насколько нам там понравится.
– А кто ещё летит?
Спрашиваю просто так, чтобы обдумать предложение. Хочу ли я ехать? Наверное, хочу. Но вот насчёт «пораспутничать с загорелыми красавчиками» я совсем не уверена. После той безумной ночи с Йети у меня словно образовалась какая-то внутренняя пустота, понять причин которой я не могу до сих пор. Не сожаление, не тоска и даже не страх разочароваться в другом любовнике. Но я почему-то слишком часто вспоминаю тот странный день и ночь. И чем больше о них думаю, тем хуже мне становится. Всё это определенно попахивает безумием, но меня словно заколдовали. В той деревне я действительно не была собой, потому что никогда прежде не вела себя так безрассудно и смело. И ужас в том, что мне очень понравилось быть той Кирой, которая спит с первым встречным и бездумно доверяет свою жизнь едва знакомым людям. Но в то же время я совершенно не желаю повторять подобный эксперимент, чтобы не сделать свою пустоту ещё глубже. Интересно, может, я и работать пошла, чтобы отвлечься от самокопаний и попытаться заполнить свою жизнь? Хм, если это так, то получается у меня не очень.