“В жизни я никогда не подумал бы, что так просто и прекрасно расстанусь со своей жизнью и не буду судорожно за нее цепляться. Причиной того, что мы так сильно держимся за жизнь, является полное отсутствие знаний о смерти…
Благодаря несчастному случаю мне не пришлось переживать изматывающую борьбу за жизнь. Вследствие шока мое сознание, мое астральное тело, моя душа и мой дух внезапно покинули мою материальную оболочку. Я почувствовал себя сильно облегченным и нашел это состояние пре красным, естественным, космическим: я чувствовал себя освобожденным, моим главным чувством было: “Наконец я освободился!” Я думал, не испытывая никакого страха: “Я счастлив, что наконец умер”. С некоторым любопытством я ждал, что же случится дальше. Я был счастлив, напряжен и любопытен, как ребенок перед Рождеством”.
В дальнейшем Янкович ощутил, что он парит над местом катастрофы, и услышал прекрасные звуки музыки.
“Божественный мир и еще невероятная гармония наполнили мое сознание! Я был бесконечно счастлив и свободен от каких либо проблем. Я был один, никакие земные понятия (родители, жена, дети, друзья или враги) не нарушали мой божественный покой. Я был, как говорится, совершенно одинок и находился в состоянии никогда ранее не переживаемой гармонии… Я воспарял вверх, все ближе к свету”.
Потрясали краски — бриллиантовые, кристально-прозрачные и светящиеся. Янкович впоследствии неоднократно пытался по памяти восстановить их при помощи живописи на стекле. Это позволило ему хоть как-то зафиксировать сияние необычных, пронизанных светом красок, увиденных им в астральном мире.
Второе запомнившееся Янковичу впечатление — это наблюдение событий собственной смерти. Он помнит, как парил над местом катастрофы, наблюдая свое искалеченное тело и всю мизансцену. Он видел небольшого, крепкого мужчину, пытающегося возвратить его тело к жизни. Он слышал и понимал, что говорили люди между собой. Собственно, он не мог слышать их в привычном для нас понятии этого слова, так как он находился вверху, а его тело находилось внизу, на земле. Но тем не менее он воспринимал разговоры людей и даже их мысли, вероятно, посредством какой-то неизвестной нам возможности передачи мысли на расстоянии.
Янкович видел, как врач деревянной палочкой широко раздвинул его рот и извлек из него осколок стекла. Он видел работу реаниматора, он каким-то образом узнал о своих многочисленных переломах. Он видел, как врач-реаниматор, поняв, что у пациента сломаны ребра, отказался от мысли приступить к массажу сердца и, встав с колен, сказал: “Все, ничего больше сделать нельзя, он умер”.