Петра решительно выдохнула, будто в прорубь сиганула, и быстро расстегнула пуговицы на блузке внизу. До рёбер. Этого должно было хватить, чтобы обозначить проблему.
— Что вы использовали, как основу? — поинтересовался Невтон Евсеевич, деловито осматривая её… ладно, пусть будет "неудачный эксперимент". Ни с чем более смущающим и смешным сталкиваться ей прежде не приходилось. Смотреть, как серьёзный профессор прислушивается к чему-то, склонив голову в бок, взвешивая на ладони белый объёмный мяч, было, если уместить впечатления в одно слово — ужасно. — Похоже на мячи для поло. Для зимнего… — задумчиво уточнил Дракон.
— Они и есть, — буркнула красная, как флажок над госпиталем Ратицы, Петра.
— Отличный выбор, — похвалил к ещё большему смущению девушки преподаватель. — Вес как раз оптимальный.
Всемогущие боги! Ей хотелось провалиться сквозь землю, и даже ещё дальше, чем сквозь неё. Сейчас у неё сделается какая-нибудь невыносимая психологическая травма, и она не сможет потом общаться ни с одним мужиком… Или не сделает больше ни одного артефакта. Или она не сможет принимать свою женскую сущность, или какая-нибудь ещё ерунда в этом же духе…
Боже… Что она несёт? В любом случае, она одна во всём виновата…
— Угу. А закрепляли на чём? — не унимался профессор, поворачивая несостоявшиеся достоинства Петры из стороны в сторону одновременно обеими руками.
— Тряпичный корсет, — сквозь зубы выдавила из себя Петра. Чем скорее он выяснит подробности, тем быстрей всё закончится, решила она, приготовившись терпеть, буквально задержав дыхание.
— Великолепное исполнение, — задумчиво пробормотал Палица, то ли хваля, то ли издеваясь. — А активировали чем?
— Так тем, что сегодня на занятии разбирали, — почему-то признаваться в том, что она давно освоила материал, было неловко. Будто она таким образом отлынивала от дополнительных нагрузок, и ей само собой всё давалось легко. А ей нет. Она с детства с этим драконьим отчаянно сражалась, и давался он ей, как любому нормальному человеку, по-всякому. Это только Палица на нём, как на родном. И вот Татович ещё. Непонятно, что он вообще на лекарском делает? Она-то ясно что. А этот? Громила среди муравьёв. Соответствие примерно такое же.
— Напомните-ка, что именно разбирали? — продолжал строить из себя маразматика Дракон. Если б мячи ещё перестал мять, поверила б точно.
— Речь шла о неспрягяемых глаголах. Драконьих, — уточнила зачем-то. Будто у Дракона они могли обсуждать что-то ещё.
— Я помню, что о глаголах, — наконец-то привычно взвился Палица, прислушиваясь к чему-то внутри мяча. — Я так осторожно выспрашиваю, какие именно несклоняемые глаголы вы использовали!