— Мо…может, лучше к Нинандре? — в отчаянии побормотала девушка, отвернувшись. Стесняться было в общем-то нечего, но с Нинандрой вся эта нелепая ситуация не выглядела бы такой катастрофой.
— Профессор Лоевская вас тоже по голове не погладит. Вам придётся поделиться со мной этой драматичной историей. Обещаю, что дальше меня она не пойдёт.
Петра опять вздрогнула, оглянувшись на Палицу через плечо, слишком хорошо понимая, что можно и не желать ни с кем поделиться секретом, но если кто-то очень хочет его узнать, он найдёт для этого способ. Но о собственных способах она распространяться, конечно, не собиралась.
— И глазищами не сверкайте. Вы знаете, что они у вас очень говорящие? Тренироваться держать взгляд надо, а не то замучаетесь. Люди будут хотеть вас сожрать и за меньшее, а уж за упрямство и звёзды в глазах тем более! — Петра отчаянно покраснела, понимая, что прямо сейчас она бы многое отдала, чтобы послушать ещё про свои глаза и про звёзды, но заметив понимающую ухмылку Палицы, мысленно отвесила себе оплеуху. Совести у Дракона не было ни на ноготь. — Так вот, не сверкайте! Менталистам я не по зубам, а никто другой в здравом уме ко мне соваться не станет. Разве по глупости. Сами понимаете.
Петра понимала куда больше, чем хотела бы, чтоб рассказали её «очень говорящие» глаза. Например, что у профессора вторую неделю болит зуб, потому что он застудился на сильном ветру, когда шёл по руслу Ратицкого ручья между холмами. Что ему там понадобилось в дождливое ненастье и почему он не взял с собой сменных сапог, Петра ни за что бы не решилась выяснять, но прогулку ту в окружающих професстора образах видела. И видела, что голову его наполняли отчаянные младенческие крики, от которых зубная боль делалась совсем нестерпимой.
А что к лекарю Дракон не пошёл — это правильно, потому что зуб выдерут, а болеть всё равно не перестанет.
Или что манера сутулиться и подскакивать при ходьбе — чистой воды показуха, и верят в неё разве только первогодки, которые Дракона ещё не раскусили.
Или что всеобщий язык для профессора неродной. Хотя знает он его отменно. Но думает он на другом. А вот на каком, Петра ещё точно не определила. Что-то неуловимо знакомое, но понять было пока невозможно. Не хватало опыта и словарного запаса. Это она тоже хотела бы посмотреть в библиотеке.
Может, нужно было просто спросить? Или он ей за это голову оторвёт? А не только то, что у неё неудачно отвисло.
Всё же с Нинандрой было бы проще. Ей хотя бы не пришлось объясняться, зачем. А если бы и пришлось, объясняться с женщиной о гипотетическом интересе к мужскому полу ей казалось всё-таки проще.