Добравшись до Гринхолла, мистер Крэнфорд направился в кабинет матери, чтобы огласить ей свое намерение насчет мисс Леншер, однако кабинет хозяйки дома был пуст, и пустыми оказались ее покои. Поинтересовавшись у первой попавшейся ему горничной, которой оказалась Джейн, он узнал о том, что его мать и кузина находились в беседке у озера. Энтони тут же поспешил туда, ведь знал: как только Вивиан твердо заявит тете о том, что не собирается выходить за мистера Дэрбинелла, его мать наброситься на девушку с упреками и угрозами. Ведь она грозилась выгнать Вивиан из Гринхолла!
Прибыв к беседке, Энтони, действительно, нашел там и мать, и кузину: брови его матери были нахмурены, губы сжаты в тонкую линию, а лицо Вивиан было белым как мел, и, когда она взглянула на него, он с огорчением заметил, что ее зеленые глаза были полны слез.
— Моя дорогая кузина, что произошло? Что вас так огорчило? — нежно спросил он, подходя к Вивиан и садясь рядом с ней на скамейку.
— Как прошел твой визит, Энтони? — задала ему вопрос мать, словно желая отвлечь его от племянницы, но тот не ответил ей и даже не взглянул на нее.
— Вивиан, что случилось? — повторил молодой человек и взял ее нежные белые ладони в свои, отчего его мать нахмурилась еще больше.
— Она скоро съезжает! — громко сказала леди Крэнфорд, поднимаясь со скамьи. — Надеюсь, мисс Леншер понравился твой букет, сын мой. После ужина я ожидаю тебя в моем кабинете, чтобы выслушать, как прошел твой визит.
С этими словами леди Крэнфорд вышла из беседки и направилась в дом, оставив молодых людей наедине. Она не боялась того, что между ними вдруг возникнет любовь: скоро Вивиан не будет в этом доме, и соблазн для ее мальчика исчезнет.
— Она ушла? — прошептала Вивиан, не смея взглянуть вслед своей тете.
— Да, ушла, вы можете говорить свободно, — мягко ответил ей Энтони. Он коснулся ее лица и заставил девушку взглянуть на него. — Вивиан, прошу вас, скажите, что стряслось? Отчего вы так печальны?
— Вы же слышали вашу матушку: совсем скоро я вынуждена буду съехать, — тихо сказала на это Вивиан и сжала ладонь кузена, отчего тот готов был тут же схватить ее в объятья и стереть с ее щек слезы нежными поцелуями… Но Вивиан выглядела холодной и неприступной.
— Да, я слышал… Мне очень жаль… Но я обещаю: вы не останетесь на улице и без средств к существованию: я не богат, но найду и буду оплачивать для вас уютный маленький домик, где вы будете себе хозяйкой и где моя мать никогда более не сможет ранить вас, — с горячностью прошептал он и прикоснулся губами к ее ладони. — Я обещаю вам это, Вивиан.