Мягкой поступью он приблизился к замкнутому сердцу и щепетильно подобрал ключик, пусть позже несколько раз я пожалела об этом и даже хотела уйти, когда он в порыве опьянения замахнулся на меня, но слава Богу, не ударил.
Спустя время, когда в очередной попойке перебрал настолько, что загремел в больницу, — валялся в ногах и молил прощения, лишь бы я не уходила. И казалось бы, все наладилось пару месяцев как. Казалось, мы вместе все перебороли, ведь я по-настоящему дорожила и дорожу им.
Но после вчерашнего, что наконец-то оборвало последнюю ниточку терпения, я перестала быть стойким оловянным солдатиком, превратилась в один миг в девушку, которая захотела жить спокойно. Какие бы чувства ни испытывала к нему, это не может больше продолжаться.
Я не могу биться о стенку безразличия и упрямства всякий раз, когда говорю о «кодировании», ведь и правда вижу в этом выход, но, к сожалению, только я.
Дело было в том, что когда он пьет, то обязательно не помнит ничего, это тот редкий случай, когда человеку воспрещается брать даже каплю в рот. Он становится невменяемым животным, которое не разбирает, что творит и как.
А последствия всегда оборачиваются ошеломительно болезненными для родных и близких. Сколько его мать слез пролила и как благодарила меня просто за то, что я появилась в их жизни в самый темный период и смогла отразить пагубную привычку, разогнать серые тучи беспробудного пьянства? Не счесть.
И не сказать, что отношения складывались по-особенному страстными. Нет, просто ты как будто чувствуешь себя дома, в тихой и спокойной гавани, мы понимали друг друга во многих аспектах, он стал своеобразным стимулом для меня быть открытой для окружающих, стать чуточку общительнее.
Капля в море моей скрытности и замкнутости, положившей свое начало исключительно благодаря одинокому детству, проведенном в бесконечных группах продлённого дня. Ведь папа должен был работать. Много.
А я сидела одинокими вечерами и бездумно смотрела в окно детского садика, наблюдала за семьями, что приходили за детьми. Как матери и сестры забирали моих друзей домой, как весело они после тех самых моих одиноких, а их наполненных бесконечным весельем, выходных приходили и ярко рассказывали свои незабываемые впечатления.
Что могла рассказать я? Что папа пытался, но бывало, что прямо посреди семейного дня, его срывали на работу, потому что сынок высокопоставленного чиновника попал в аварию? И его 12 часов собирали потом по частям, пока я плакала на руках у няни?
И засыпала в слезах поздно ночью, а на утро обязательно заставала уставшего отца на полу возле моей кроватки? Разумеется, став старше, перестала обижаться, и я бесконечно люблю своего