Она устроит им сладкую и незабываемую вечеринку. Век помнить будут, или она не Мила Багирова.
Девушка сама выбрала платье, тихо и мирно себя вела и даже помогла матери с оформлением пригласительных, что было крайне глупо, если принимать во внимание, что после этого вечера они точно разведутся. Она была уверена, что такого скандала Ракитин не перенесет и поймет, что она наглухо двинутая особа.
В день Х Мила чувствовала себя воодушевленно и практически сверкала, как натертый до блеска самовар. Людей собралось человек двадцать, если не считать Мишу, Нику, родителей Милы и Саши. Практически все гости были сослуживцами, которые пришли с женами.
По всему периметру дачи были расставлены столики с напитками и легкими закусками, дом был украшен белыми розами и желтыми гирляндами, что в совокупности своей смотрелось более чем вау. Тут была даже маленькая аллея, усыпанная цветами. До мурашек красиво, по мнению Насти Багировой.
Если верить словам отца Милы, то все это устроил Саша самостоятельно, но девушка скорее бы поверила в то, что она является наследницей царского престола, чем в то, что холодный камень рядом способен на романтику. Ага, конечно. Знаем, видели. «Плавали». Наверняка нанял людей, те приехали и за пару часов организовали конфетку, чтобы потом у всех челюсти на полу оказались. Не каждый же день Ракитин берет в жены Багирову. Надо помпезно и с ноги войти в новую жизнь.
Фу. Противно!
Ну ничего. Как зайдешь, так и выйдешь. Где сядешь, там и слезешь.
Но все-таки, если бы кое-кто не был упрямой и противной задницей, то точно оценил бы все это великолепие. У Милы же зубы сводило от желания сделать пакость. Как тот зеленый зверек, который хотел украсть Рождество, из новогодних мультиков ее детства.
Саша был на высоте. Да, в умении произвести впечатление ему точно не было равных, он нарядил на себя свободные черные штаны и белую льняную рубашку, но смотрелся в ней идеально. «Подлецу все к лицу». Так тогда думала Мила, стараясь сильно уж внимательно не рассматривать своего как бы мужа.
А посмотреть было на что. И на литые мышцы, и на накаченную задницу, скрытую идеально посаженными штанами. Да. Смотреть там было на что. И что в четырнадцать, что сейчас Мила понимала, что он, зараза, был красив. Страшно красив. И точно в ее вкусе чисто внешне.
Но куда деваться, если внутри он «не але». Вот только смотрел на нее Ракитин так, будто хотел дыру прожечь во лбу. И если бы только во лбу. Жадный взгляд скользил по всему телу. Надо было надеть паранджу.
— Тебе очень идет это платье, — прошептал Ракитин на ухо своей жене. Мила побагровела, бегло бросая взгляд вниз. Да, платье самое обычное, светлое, у груди плотно облегало, а потом струилось вниз, сидело на ней хорошо, даже слишком хорошо. Об этом ей уже сказали раз пятьсот, вот только от слов Саши она ощутила смущение, растекающееся по бледной кожи предательским румянцем.