— Ну а как я тебя одну отпущу? Ты явно ни разу не была на сельских дискотеках, тут все не так, как в городе. Так что…одну я тебя не пущу, — продолжил Саша, внимательно осматривая Милу. Та впервые не высказала недовольство, она просто молча кивнула, запивая омлет чаем.
— Ладно, сходим вместе.
Эта фраза стала первой ступенькой на пути к достижению цели. Что-то Ракитину подсказывало, что таких ступенек будет много. Но было нечто еще, что требовалось обговорить. И теперь Саша был готов к любой реакции.
— Звонил твой папа.
Мила теперь не просто замерла, она, кажется, уже и не дышала. А затем отложила вилку и впилась взглядом в полупустую чашку. Плечи подрагивали, а руки то и дело сжимались в кулаки.
— И что?
— Он говорит, что ты не берешь трубку, — серьезно сказал Саша, продолжая сканировать лицо жены. Она моментально вскинула на него боевой взгляд. Впрочем, неудивительно.
— Теперь поговорить со мной захотел? Что же так? Уже можно и с дочерью поболтать? Теперь я достойна того, чтобы со мной разговаривали? — на голову Ракитина посыпались упреки.
— Они с мамой волнуются, ты трубку не берешь, о себе знать не даешь. Как бы там ни было, Настя и Руслан твои родители. Матери вообще плохо было, ты знаешь же, что ее волновать нельзя?
От этой информации в глазах Милы проскользнуло волнение, едва уловимое, но было. Стоп-кадром. Она прикусила губу и дернулась, будто бы хотела прямо сейчас рвануть за телефоном, но вовремя остановилась.
— Как она? — глотая едкие замечания и обиду, прошептала Мила.
— А ты позвони и узнаешь, Мил. Это ведь несложно. Что бы там в твоей голове ни было, но мать тебя любит, и отец тоже. Ты для них все, пусть себе и вообразила обратное.
Саша сказал правду, ту, в которой был уверен на все сто процентов, если не больше. Мила молча встала и ушла к себе. Не нужно было быть гадалкой, чтобы понимать — она позвонит первая, несмотря на свою гордость, которая в комнату заходила первее самой девушки.
Девушке было очень стыдно, сильнее, чем она могла бы себе представить. Конечно, одно дело дуться на родителей, а другое…слышать, что маме было плохо, а она не взяла трубку. Сразу можно почувствовать, как тяжелый груз придавливает плечи.
Сердце зашлось в безумном ритме, отбивая немыслимую чечетку. Ну как же так?! Как так?! С одной стороны Мила понимала, что ни в чем не виновата, это с ней ведь поступили неправильно! Но с другой, она хотела самой себе надавать звонких оплеух за то, что игнорировала родителей. Что отец, что мать звонили, еще бы. Как иначе? Но Мила упрямилась и уперлась рогом, показывая свою исключительную схожесть с отцом.