– Вот так, сын, наши дурные привычки дают кому-то возможность собрать наш биоматериал, – Ворон усмехнулся, рассматривая карандаш, – хорошо, что хоть кофе в твоей чашке уже не было. Что ж, будем надеяться, что этого будет достаточно.
Он сложил все три пакета в один бумажный, положил рядом на сиденье и выехал с парковки.
Ворон петлял по улицам города, отслеживая по зеркалам слежку. Странно, но чутье молчало. Либо товарищи ФСБ-шники не успели ему на хвост упасть, либо он от них смог уйти. В то, что он потерял свою хваленую интуицию, верить Ворону не хотелось.
Он подъехал к зданию, в котором располагалась лаборатория. Посидел в машине, подождал наблюдая. На парковку никто больше не въезжал, значит, интуиция не обманывала – слежки не было.
– Что ж вы меня разочаровываете то, господа чекисты? – усмехнулся Ворон и вышел из машины, держа в руке бумажный пакет.
К себе на квартиру Ворон возвращался, так же петляя по улицам. Когда-то, много лет назад, он выбрал этот тихий район как раз по причине того, что тут все друг друга знают и уже много лет соседи не меняются. Знали здесь и его. Для соседей он одинокий чудаковатый, но тихий сосед, много и часто уезжающий в командировки. Сейчас он опять вернулся домой из очередной своей командировки, но опять редко выходит из квартиры.
Во дворе новых машин не было, как не было и новых незнакомых персонажей. Ворон зашел в квартиру и снял, наконец, эти нелепые розовые перчатки, руки в них ожидаемо вспотели и чесались. Снял верхнюю одежду и сел перед зеркалом, снимать грим. Через 15 минут на него из зеркала смотрел совсем другой человек.
Пластика лица – это, конечно хорошо, именно благодаря пластической хирургии он и выглядит моложе. Теперь то он всех этих гламурных дурочек понимает. Но сейчас на него из зеркала смотрел не вчерашний, уставший от жизни и, несмотря на операции, не очень молодой человек, а вполне себе довольный жизнью мужчина. И вчера, и позавчера дело было не в его возрасте, не возраст был причиной мертвого взгляда Ворона. Причина была в отсутствии смысла жить. На этом свете его держало только желание отомстить. Отомстить одному конкретному человеку. Отомстить за свою семью и за всех тех парней, кто по вине Адамади, тогда еще майора, полегли. На земле не должно остаться никого, кто бы мог сказать, что он родственник этой твари.
Адамади Николай Олегович. Позывной "Адам", с ударением на первую букву "А". Именно он отдал приказ растянуть те “ежи” на дороге. Конечно, он знал, что в машине женщина и ребенок, но все равно отдал приказ. Почему? Да потому, что плевать он хотел на их жизни. Адаму нужен был только тот диктофон с записью их с Сабибом разговора.