И тут Морозов пропал, потому как предмет его мыслей оказался в зоне слышимости и нежным голоском проворковал в трубку мобильного телефона:
— Конечно, как скажешь. Ты же знаешь, что тебе я отказать в этом деле не смогу никогда.
Потом она мило рассмеялась, закинув голову чуть назад, и Морозов почувствовал, как внутри закипает вулкан из необъяснимой злости, немотивированной ревности и обиженного самолюбия. Он резко развернулся к говорящей девушке и услышал её последнюю фразу:
— Конечно, папа, мы договорились. Сегодня я проверю уроки, накормлю брата ужином и буду сидеть дома, смотреть телевизор, пока ты будешь с мамой в больнице. Разрешите исполнять, господин Шанин?
И она процокала каблучками в сторону своего отделения. Ветерок играл юбкой под белым халатиком, волосы светились на солнце, и казалось, что она вся соткана из света и лёгкости.
Морозов поймал себя на мысли, что стоит во дворе лечебного корпуса, глупо улыбается, кулаки разжались, а вулкан страстей сдулся как лёгкий воздушный шарик.
И всё-таки немного обидно. Она его так и не узнала…
Наши дни. Инна
Сегодня Инна осталась за старшего. Работы было много, но это отвлекало от мыслей о родителях. Несколько дней назад мама попала под дождь и вскоре была госпитализирована в стационар с тяжёлой пневмонией. И хотя младшему брату Богдану уже исполнилось тринадцать, Инна всё равно беспокоилась о нём, — ведь папа часто оставался на работе допоздна, а кто проконтролирует? Кто накормит? Да и кто с ним побесится? Несмотря на разницу в возрасте их с братом связывали самые нежные чувства. Богдан был развит не по годам, даже учителя в школе не всегда могли найти выход из тупика, куда загонял их вопросами младший Шанин. Для себя он уже всё решил — его будущее только медицина. И только хирургия. Того же мнения придерживался и его лучший друг Матвей Воскобойников.
А Инну хирургия не привлекала. Никогда, чем она огорчала родителей, которые не представляли своей жизни вне операционной. Инна помнила тот день, когда первый раз оказалась в диагностическом отделении. И помнила врача, что строго осмотрела курсантов и тихо спросила стоящих рядом хирургов:
— И куда я девочек этих должна деть? Им же ещё рожать и рожать, а вы их ко мне притащили.
А потом началось волшебство! После которого Инна Шанина, слушатель третьего курса медицинской академии, решила для себя всё. Она будет радиологом. Она стояла позади озабоченных, тихо перешёптывающихся хирургов и всматривалась в монитор, где, повинуясь руке рентгенолога, появлялись кости, какие-то яркие полоски, при этом Инна внимательно слушала спокойный голос врача.