В этом были свои плюсы ― в основном постоянный, умопомрачительный секс, но у меня есть целая жизнь, чтобы остепениться. А для такого парня, как я, выбор девушек ― как выбор вкусов в магазине мороженого. Бесконечные возможности.
― Чувак, твоя девушка хороша. Например, если ты хочешь прокатиться на Эйфелеву башню, я не против. ― Наш широкий ресивер, Натан, присаживается рядом со мной.
― Во-первых, она не моя девушка. ― Я допиваю остатки пива. ― Во-вторых, я не делюсь. Если хочешь увидеть член другого парня в спальне, спроси у Джемисона.
Джемисон хихикает.
― Чувак, ты упускаешь возможность. Таг-теминг ― это чертовски весело.
Деми оборачивается, слегка машет рукой, прежде чем встать в очередь. Она понятия не имеет, о чем мы говорим, и ее щеки, вероятно, стали бы ярко-красными, если бы она знала. Это еще одна вещь, которая мне в ней нравится: эта милая невинность, которая все еще была так заметна даже после того, как я ее запятнал.
― А если она не твоя девушка, ты не против, если мы прокатимся? ― Натан подначивает меня, как и остальные ребята из команды.
Это было негласное правило, что Деми ― моя, но я никогда не заявлял о своих правах. Я не хотел с ней встречаться, но точно желал ее трахать. И то, что я хотел ― получал без вопросов. Держи своего звездного игрока счастливым.
Но с тех пор, как мы стали эксклюзивными, по крайней мере, когда я не совал свой член в других девушек, парни поспорили, когда я действительно представлю Деми как свою девушку.
Я участвовал в пари, поставив сто баксов на то, что никогда не назову ее своей.
― Не зазнавайся, Натан. К тому же, такая девушка, как Деми, ни за что на свете не пойдет за тобой. ― Я улыбаюсь ему.
― Да, только не тогда, когда она сосет член парня, когда он щелкает пальцами. ― Джемисон хмыкает.
Меня пронзает грусть, потому что я веду себя, как мудак, говоря вот так о девушке, которой действительно нравлюсь, когда она всего в нескольких футах от меня, но я должен поддерживать видимость. Я ― Большой Плохой Пакстон Шоу.
Деми делает бросок, шар немного изгибается, но на полпути по дорожке выпрямляется. Он катится и катится, наконец, ударяется о кегли и сбивает их все.
Деми кружится вокруг с высоким визгом, подбрасывая руки вверх, так, что ее майка задирается еще больше. Она подпрыгивает ко мне, и я встаю, чтобы поймать ее.
― Мы победили! ― кричит она, прыгая на меня, и я крепко обнимаю ее одной рукой.
― Ты сделала это, моя девочка, ― шепчу я ей в ухо.
Деми вздрагивает, и я понимаю, что она у меня в руках. И знаю, что могу попросить ее сделать что угодно в этот момент, и она сделает это без вопросов.