Так, Гоша, соберись. До сих пор ты никогда сопли не распускал, и сейчас не начинай. Да, хотелось бы прожить в родном мире подольше. Как минимум лет на 40. Но зато тебе досталась новая жизнь. Что-то мне подсказывает, что так везет не каждому. И память прежнего тела осталась. Так что психом тебя не сочтут. И на костре не сожгут. Если, конечно выпендриваться не начнешь. Необходимо упорядочить память и знания, потихоньку врасти в этот мир, а затем уже думать, куда и как двигаться дальше. Зачем-то же высшие силы закинули меня в это тело?
Понять бы — зачем. Густав, конечно, шведский принц, но вряд ли от меня ждут, что я сделаю Швецию великой империей. Это даже не смешно. Для подобной цели надо было выбрать какого-нибудь упоротого местного националиста, а не человека, воспитанного на «Ура! мы ломим; гнутся шведы!» Хотя чего гадать? Расспросим-ка Густава.
— Что делает шведский принц в университете Падуи? Разве ты не должен воспитываться в Швеции, как наследник?
— Я не наследник.
— Ага Вот это уже интересно.
Однако история оказалась не столько интересной, сколько бесперспективной. Даже если вдруг я соберусь зачем-то получить шведский трон, вряд ли из этого выйдет что-то путное. Начнем с того, что батя нашего тела, король Эрик XIV, страдает душевным расстройством. Действительно страдает, или клевещут злобные недоброжелатели — неясно. Но по описываемым симптомам, очень похоже на шизофрению.
— И давно его с трона сместили под этим предлогом? — кисло поинтересовался я.
— Прошло 19 лет.
—Бесперспективно. Вернуть себе корону гораздо сложнее, чем ее потерять.
Однако оказалось, что болезнь отца — это еще не самое интересное. Выяснилось, что Густав был… как бы это помягче сказать… не очень кондиционным принцем. Его происхождение оставляло желать лучшего. Как я понял, король Эрик XIV был мужик без комплексов. И не придумал ничего лучше, как жениться на трактирной служанке.
— Не то, чтоб меня это удивило. Не он первый, не он последний.
— Правда? — искренне удивился Густав.
— В истории моей страны был император, который тоже женился на девице… не самого благородного происхождения, — вспомнил я Петра I и его Екатерину, которую он, если верить сплетникам, вытащил из постели Меншикова.
Нет, против представителей третьего сословия я ничего не имел. Мое прошлое тело тоже не голубых кровей было. Просто… ну есть же интересы державы! И их всегда было принято поддерживать удачным браком. Дочь тюремного охранника в параметры выгодной для страны невесты не вписывается никак.
Похоже, король неплохо представлял себе, что ему скажут его приближенные по поводу такой избранницы. А потому поначалу брак был хоть и законным, но насквозь тайным. Однако после того, как Карин родила ему наследника (в лице Густава), Эрик решил сочетаться с ней браком официально. И на тот момент наследнику было уже полгода. Впрочем, при желании, даже насквозь законного наследника можно сбросить со счетов. А уж такого — тем более. Так что титул принца в данном случае — одно название.