— Успокойся и нормально подумай своей головой, — осаждает меня он. — Там охрана, стоит тебе приблизиться на метр ближе чем положено и сразу же окажешься за периметром этого чудного ресторана.
Я от досады поджимаю губы. Потому что Артем прав. Вообще весь мой план сплошная импровизация. Но ничего другого придумать не могла.
Артем по моему выражению лица понимает, что больше я не намеренна делать глупостей и отпускает меня. Берет со стола канапе и, не отводя от меня взгляда своих хитрых прищуренных глаз, интересуется проникновенным голосом:
— Хочешь отомстить своему бывшему?
— Если ты имеешь ввиду проколоть ему глаза шпажками от канапе, то да. Очень, — делаю шаг к нему и отбираю оливку.
- Я могу тебе помочь, — как бы между прочим произносит он, берет меня за кисть и подносит руку к своим губам.
Внезапно оливка, которая зажата между моих пальцев, оказывается у него во рту. Вместе с моими пальцами. Глаза в глаза. Щеки пылают. Это слишком похоже на флирт.
— Съешь все виноградинки и сыр, а мне передашь шпажки? — усмехаюсь я.
— Нет, заключу с тобой договор, — он кладет ладони на мои бедра, притягивает к себе вплотную. Его дыхание обжигает лицо, прикосновения вызывают дрожь.
Несколько минут назад Поляский призывал меня не привлекать лишнее внимание, а сейчас своими действиями дает повод для сплетен всем гостям вечеринки. Потому что всем уже плевать на Андрея, который все еще вещает в микрофон о их с Таней любви, теперь все пытаются угадать кто та незнакомка, с которой так откровенно флиртует сам Полянский.
- Для всех ты станешь моей невестой, но на самом деле будешь исполнять роль помощницы. Я как раз ищу исполнительного надежного человека. Романов ненавидит меня и, поверь, он будет очень зол, узнав о нашей связи. Мне кажется, это будет достойная месть, — довольно улыбается он своему гениальному плану.
— Да будет тебе известно, что в моем черном списке на втором месте сразу после Романова стоишь ты, — шиплю в лицо этому самодовольному нахалу и отцепляю его руки от себя.
— Не люблю быть вторым, нужно это исправить, — произносит с загадочной улыбкой, а потом склоняется ко мне, намереваясь поцеловать.
Но я оказываюсь проворней.
— Псих, — уворачиваюсь от него и быстрым шагом пересекаю зал, в поисках уборной. Полянский совсем обезумел. Ещё бы предложил подняться в номер на втором этаже.
Мое сердце колотится быстро-быстро, пальцы сжаты в кулаки от злости. Полянский всего за несколько минут сумел вывести меня из себя. Да как он смеет после всего, что было между нами в прошлом, предлагать такое? Или же это очередная шутка?