Следующим на допрос вызывают консьержа. По его словам, в тот день Артем и в самом деле приходил к Лине. Вошел в здание не в духе, обратно вышел разъяренный, взлохмаченный и нервный. Быстро пересек холл, громко хлопнул дверью и исчез. Все это доказывало факт ссоры между Сотниковой и Полянским.
— Есть ли у защиты вопросы к свидетелю? — спрашивает у меня судья.
— Да, уважаемый суд.
Я поднимаюсь со своего места. Подхожу к Войтову.
— Сергей Семенович, скажите, вам знаком этот человек?
Протягиваю ему фотографию Олега. Тот хмурится, переводит на меня взгляд, полный недоумения.
— Да, это Сосед Сотниковой. А он здесь при чём?
— Видели ли вы когда-то Сотникову в сопровождении Кожевникова Олега Ивановича?
Консьерж задумывается.
— Несколько раз он, кажется, подвозил Лину Леонидовну, — медленно проговаривает он.
— Не замечали ли вы, что между Сотниковой и Кожевникомым происходит нечто большее, чем просто соседство? Возможно, дружба, симпатия?
— Не могу сказать. Я ведь просто консьерж. Мимо меня проходят люди, не больше, — пожимает плечами мужчина.
— Спасибо. Это все вопросы. Могу ли я вновь допросить Сотникову, уважаемый суд? — поворачиваюсь к судье. Чувствую, как грохочет в груди сердце, никого в зале не замечаю больше. Даже Артём сейчас отходит на второй план, настолько я взволнована и сосредоточена.
— Если она хорошо себя чувствует и в состоянии продолжать допрос.
Все взгляды устремиляются на бледное лицо Лины. Она с силой вцепилась руками в сумочку. Потом опомнилась, наклонилась к Романову, что-то отчаянно зашептала ему на ухо, ища в нем поддержку.
Андрей выглядит недовольным. Что-то резко отвечает ей, злится. Стреляет в меня недовольным взглядом, сжимает губы в тонкую линию. Все замерли в ожидании ответа Лины.
Словно в замедленной съемке Андрей поднимается со своего места и, к моему огорчению, сообщает, что Сотникова не в состоянии больше отвечать на вопросы сегодня. Если нужно, то медики подтвердят это.
Я ухмыляюсь, смотря прямо в глаза Романову. Испугался. Почувствовал, что здесь что-то не то. Но поздно. Отказ участвовать в заседании суда Сотниковой уже ничего не изменит. Разве что лишит меня удовольствия смотреть ей в глаза в тот момент, когда она поймёт, что осталась ни с чем.
Я возвращаюсь на своё место, мысленно выстраиваю новую схему работы. Адвокаты Полянского давят и на меня, и на него. Говорят, что я не справлюсь. Артём, кажется, не знает, что делать, но, к недовольству Шурпина, не отстраняет меня от дела.
Когда вызывают свидетеля с нашей стороны, мое настроение значительно повышается. Что ж, ничего страшного, что не удалось выжать все из Лины, у меня ещё есть несколько козырей в рукаве.