— И что ты поняла?
— Что хочу жить так же, как раньше.
— Изменять мужу со мной и чувствовать себя жутко счастливой потаскушкой?
Кристианна слабо улыбнулась. Она взяла бокал, в который несколько минут назад художник налил великолепного сухого вина, сделала глоток и блаженно зажмурилась.
— Если тебе нравится так думать, пусть будет так, — спокойно проговорила она. — Сколько лет мы вместе?
— Сколько лет мы трахаемся? Много. Как ты пришла ко мне работать, так и начали.
— Я бросила институт ради тебя.
Сэм пожал плечами.
— Ничего, ты же в итоге получила образование. А еще опыт. И меня.
— И твоих бесконечных жен.
— Жены никогда нам не мешали.
— Это правда, — она наклонила бокал к нему так, будто хотела коснуться его.
Сэм улыбнулся. Он пил кофе с коньяком и чувствовал себя совершенно счастливым. Ему нравилось отпускать шуточки, видеть, как ее щеки заливаются румянцем. Он уже думал о том, как бы сломать ее прическу, как вытащить из нее все шпильки, распустить волосы, потом расстегнуть платье и добраться до груди. У этой женщины была чудесная грудь, которая идеально ложилась ему в руки. Он все хотел ее зарисовать, но почему-то не мог сосредоточиться на эротике, когда брал руки в кисти. В итоге картины получались мрачными, реалистичными и очень дорогими, а перед мысленным взором стояла простая красота женского тела. Молодого женского тела.
— Твоя выставка прошла великолепно, — продолжила помощница, не дождавшись ответа. — Мы много заработали, окупили затраты на организацию в несколько десятков раз. Все довольны.
— И твой муж?
— И мой муж.
— Он достаточно старался, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты организовала ему такой финансовый поток?
Кристианна ухмыльнулась. На мгновение ее лицо стало ехидным, черты — тонкими.
— О, он очень старался. Во многом он старательнее тебя.
— Но не лучше?
— А я лучше Теодоры?
Сэм побледнел. Вопрос застал его врасплох. Он не сравнивал своих женщин между собой. Уж точно не в категории «лучше/хуже». Кристианна была пламенем. Он молодел рядом с ней, ему хотелось творить безумства. А рядом с Теодорой он мог просто расслабиться и не играть никакой роли. Он часто сравнивал невесту с богиней Герой. Вековечная мудрость, покой, сдерживаемая сила, которая в любой момент могла затопить его, весь город и даже планету. В постели с Теодорой он просто отключался и потом почти не помнил, что было. Это было прекрасно, но как именно, описать и даже представить не получалось. А все, что происходило между ним и Кристианной, сохранялось в памяти в мельчайших деталях.
— Я бы не сравнивал, — наконец выдал он.