— Тебя давно не было, — проговорила бариста, не поворачиваясь. — Новое дело?
— Ага. А добавь молока, пожалуйста?
Энн бросила на него лукавый взгляд через плечо.
— Детектив сегодня хочет помягче?
Аксель улыбнулся. После того, как они с Лиз расстались, он ни с кем не флиртовал. Ему не нравилось то, что приходило в конце отношений. Решение не начинать то, что плохо закончится, принялось будто само собой. И весь этот год, выныривая из расследований, он приходил сюда, чтобы получить свою законную чашку кофе из рук Энн. Эти мысли настроили его на миролюбивый лад.
— Сладкое я не ем, к сожалению. Но ты можешь рассказать, что новенького.
— Миндальный, — Энн зажмурилась. Она вскипятила молоко с помощью капучинатора, мягко влила в него кофе и подала напиток в картонном стаканчике детективу. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Как в кино. Энн вспыхнула и улыбнулась. Она всегда улыбалась, когда смущалась. Не улыбались только глаза.
— Я люблю миндаль.
Аксель взял кофе, расплатился и замер, рассматривая девушку. Зеленые глаза смотрели на него пристально, темно-медные волосы сияли, отражая утренние лучи, которые заливали кофейню через огромное окно. Пожалуй, он не будет заезжать со стажером в «Совушку», кофе они будут покупать здесь.
— Но не любишь сладкое. Пей свой кофе.
— Ты будешь здесь вечером?
Энн покачала головой.
— Я работаю до часу, потом на стажировке. А потом буду спать. Приходи завтра, я заказала новое молоко — оценишь.
Аксель кивнул. Снова улыбнулся ей на прощание и вышел. Возвращаться в участок не хотелось. Но стоило ему оказаться на улице, мысли о девушке сменились картинками с места преступления. Какие ему отношения? В его буднях слишком много крови и ужаса. И разве он животное, чтобы разделить этот ужас с кем-то нежным и трепетным, как эта девочка из кофейни? К себе детектив вернулся в привычном состоянии черной меланхолии. В армии психоаналитик долго не мог смириться с тем, что для него это лишь разновидность нормы. Он видит смерть, думает о смерти, дарит смерть и уходит от нее и ничего по этому поводу не испытывает. Его цели были коротки, как приказы. И общее существование лишено смысла. Но он не был подвержен депрессии. Просто делал свою работу, как многие соратники. Но в десять раз лучше, чем любой из них.
Сотовый заверещал. Детектив, успевший взлететь на третий этаж, где располагался его кабинет, с недовольным видом ответил.
— Грин.
— Зайди к Старгарду в восемь сорок пять, — приказала трубка голосом Этьена Боннара.
— Хорошо. Один?
— Один.
— Будет сделано.
Боннар отключился, а детектив помрачнел еще больше. С Найджелом у Акселя были своеобразные отношения. Они друг друга не трогали, молчаливо уважая и обходя стороной. И детектив предпочитал, чтобы так оно и оставалось, но этим утром многое шло не так.