— Не брошу! Никогда! – с улыбкой шепчу, поцеловав ее пухлую щечку. — Теперь мы всегда будем вместе, — обещаю, смотря в огромные карие глаза.
— Ура! – кричит Ляля радостно. — Я тебя очень люблю!
— И я тебя, — говорю, а после обращаю свое внимание на няню, что за время моего отсутствия присматривала за малышкой. — Вы свободны. В ваших услугах мы больше не нуждаемся. Спасибо!
— Хозяин предупредил, — скрипит старушка голосом, вставая с кресла, в котором читала книгу, пока Ляля играла. — И, Элина, я психолог в прошлом. У вашей дочери есть кое-какие проблемы. Возможно, атмосфера в доме плохо влияет на девочку, и она… ей нужно больше тепла со стороны обоих родителей.
— Знаю, — шепотом выдыхаю, убирая выбившиеся прядки малышке за ушко. – Знаю. Спасибо, — поднимаю на нее грустный взгляд.
Думаю, она по моему виду понимает, что за атмосфера в этом доме. Да, умылась и привела себя в божеский вид, но глаза не врут. В них вся правда.
— Всего доброго, — прощается няня и выходит из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Как только она уходит, я отпускаю Лялю и прохожу к шкафу, где хранится моя одежда. Да, в основном, я живу здесь. В этой комнате, вместе с Лялей, потому что так я могу быть уверена, что Глеб или его отец не придут и не заберут ее посреди ночи… ради… ради чего-то похабного. У меня даже нож под подушкой есть, но он на крайний случай, если кто-то решит навредить моей крошке, а не мне. Я стерплю, а она нет.
Переодевшись, забираюсь обратно на кровать, зову к себе малышку, чтобы обнять и вновь оказаться в ее ласковых, любящих руках. Пусть она еще совсем ребенок, но оказывает мне по-настоящему взрослую поддержку, которой очень и очень не хватает после смерти родителей и сестры.
— Где ты была? – спрашивает Ляля, лежа на моей руке.
— У одного дяди, — коротко отвечаю.
— Он хороший?
— Очень хороший, но вредный и упрямый.
— Тоже конфетами делиться не любит? – со смехом спрашивает, заглянув мне в глаза.
«— Повторяю: я не люблю делить с другими то, что принадлежит мне, — шепчет, оставив лёгкий поцелуй на макушке», — вспоминаю слова Тиграна.
— Да. Не любит, — отвечаю малышке, улыбнувшись сама себе.
— Я тоже не люблю, — произносит Ляля, укладываясь мне на плечо. — Только с тобой, потому что ты не много ешь.
— То есть, если я буду есть много конфет, то ты со мной делиться не будешь? – спрашиваю девочку, прищурив глаза. – Да? – еще раз уточняю и накидываюсь на малышку с щекоткой.
Несколько часов мы с Лялей дурачимся, щекочем друг друга, обнимаем, болтаем ни о чем, малышка рассказывает, как скучала и что делала, пока меня не было. Но в какой-то момент до нашей комнаты доносится шум, похожий на стрельбу и драку.