— Хорошие планы, — со смехом произносит, продолжая забавляться зрелищем моего поиска хоть чего-то. – Удачи в реализации. Кофе я люблю турецкий по утрам и яичницу.
— М-м-м, хорошо, — нахмуренно отвечаю, не понимая, к чему он это.
Зачем мне знания о его предпочтениях? Я, что, ему готовить должна? Я вообще-то ухожу. Разве он не понял?
— Кстати, насчёт денег, — вдруг начинает Тигран и, потянувшись рукой, достаёт из тумбы пачку денег, которые я завернула в носок и спрятала у себя в лифчике. – Ты эти бумажки стащила?
— Да, — отвечаю, направившись к Айдарову. — Спасибо, что достал их… из моего бюстгальтера.
— Не за что, — отвечает и, достав зажигалку, идёт к пепельнице. Кидает на неё деньги и, чиркнув зажигалкой, поджигает купюры. Их мигом охватывает пламя.
— Что ты делаешь? – кричу и лечу к огню, чтобы хоть что-то спасти, но руки Тиграна меня перехватывают, не давая мне этого сделать. – Отпусти! Зачем ты это сделал? – брыкаюсь, стремясь к пепельнице, но от этого хватка лишь усиливается.
— В комнате было холодно, — спокойно отвечает Тигр. — Решил прогреть нашу спальню, а, как известно, ничего не греет лучше денег. Ты чувствуешь это тепло, куколка? Греет вены, не так ли? Ночью вернёмся к прежним техникам согревания, — подмигивает, улыбнувшись.
— Ты сжёг мои деньги! – кричу шокированно.
— Это не твои деньги, а деньги Красавина, которые ты стащила.
— И что? – восклицаю, наблюдая за тем, как сгорает последняя купюра. — Нам с Лялей надо на что-то жить, а ты взял и сжёг наши деньги. Как мы теперь уйдём? На что жить будем?
Тигран наконец меня отпускает, но не для того, чтобы я ушла, а для того, чтобы в следующую секунду прижать к зеркальной стене шкафа, заставив смотреть ему в глаза, которые сейчас горели от возбуждения и веселья. Первое я почувствовала даже нижней частью тела.
Моё дыхание вмиг участилось, как только он, закрыв глаза, вдохнул запах моих волос, словно зверь, почуявший добычу, пугая её тем самым, но только вот в случае Тиграна добыча тает от любого его действия. И это мне не нравится. Так сложнее попрощаться с человеком… знать, что он твоя слабость… ужасно. Смогу ли я потом прожить без него?
— А кто тебе сказал, что вы уйдёте? – шепчет прямо в лицо. — Я такого не говорил… — его губы расползаются в дьявольской улыбке. — Про кофе запомнила?
— Мы же… ты же… обещал! – протестую.
— Напряги память, Элина. Я не говорил, что отпущу тебя, а лишь молчал, когда ты так решила. А если ещё лучше покопаешься в воспоминаниях, то вспомнишь, что я сказал тебе однажды в постели: «Ты никогда не будешь спать с другими, и свободы ты не получишь, потому что ты моя...» Ты моя куколка. Я не отпущу тебя, Элина, — проводит языком по моим губам, словно оставляет поцелуй, который себе запретил. — А сейчас мне нужно по делам, а, как ты отметила, мы не в борделе, а вся моя работа именно там…