— Боже, прошу тебя… Только не останавливайся!
Это стало спусковым крючком, напрочь лишающим Женю рамок, приличий, условностей. Он словно стал тем самым быком на корриде, перед которым махнули красной тяпкой, давая условный сигнал «Можно»! Завеса спала. Голодного зверя выпустили из клетки.
— Оу, — не своим голосом прорычал он, резко потянув меня на себя, заставляя буквально уткнуться промежностью ему в губы. — как скажешь, детка…
Даже если бы я хотела что-то сказать, то не смогла. Не хватило бы духу и силы! Каждая мысль, время от времени проскальзывающая в голове, утопала в мягких касаниях губами между складок. Мужчина резко отодвинул стринги в сторону и из груди его вырвался урчащий звук, отзывающийся во мне вибрацией.
— Как же. Вкусно. Ты. Пахнешь! — с угрозой, укором, раздражением слишком громко отчеканил он, а затем его язык размашисто очертил линию, жадно проникая внутрь, задевая зубами клитор. — Ненавижу твою черную магию. И тебя ненавижу, гребанная ты ведьма!
Ища опору, я не глядя обняла руками бедра Жени, едва ли не поднимаясь над землей от судорог, снова и снова простреливающих тело, будто разряды молнии. Что-то шевельнулось под ладонью и только обхватив его пальцами стало ясно, что под тесными домашними брюками у мужчины происходит самый настоящий пожар.
Я не думала, не анализировала, не принимала решения. Что-то внутри сделало это за меня… Судорожно потянув наобум плотную ткань вниз, не специально избавилась сразу и от черных боксеров. Они остались болтаться на коленях.
— БЛЯДЬ, — Женя резко замер, его язык застыл на клиторе, пальцы до судорог в конечностях впились в ягодицы. — О, че-е-ерт, Марина!
Крепко обхватив ладонью ствол, я провела рукой до самого "фундамента". Дыхание было сбивчивым, надышаться категорически не получалось. Перед глазами искрили звезды, взрывались салюты, все плыло и мерцало. Потому я не помню, как коснулась головки языком, очертив ее по кругу. Зато четко запомнила, как застонал Женя, стоило засосать губами уздечку, оттягивая ее на себя мягко, но напористо.
Он ожил, только когда пройдясь нежными поцелуями от самого основания до конца, я смело поглотила его весь и… Сошел с ума. Больше касания мужчины не были нежными и изучающими. Он жестко трахал меня губами, языком, пальцами, как никто и никогда. Доводя до финала снова, снова и снова. Я содрогалась от одного оргазма, как вдруг накатывал новый. Член мужчины становился все тяжелее, темнее, напряженнее. Он наливался у меня во рту кровью, и я ускоряла движения, задыхаясь от новой, подступающей разрядки.