Рюмочка была на редкость мелкая, жидкости внутри едва ли наберется на пятьдесят грамм. Я покрутила ее перед носом, принимая решение: пить или нет пить.
— Я угощу красавицу, — голос того самого старика, что уступил мне место, рядом с мочкой уха, заставил вздрогнуть от омерзения. Его ладонь на моей талии буквально вызвала холодный пот. — Хочешь присоединится ко мне за столиком? Обещаю, не пожалеешь!
— Нет, — старательно пытаясь отодрать его клешни от себя, я на время поставила шот рядом, — Извините, у меня уже есть один знакомый пенсионер. На этом гештальт закрыт.
— Че? — не понял тот, явно находящейся под парой-тройкой таких «Языков Дьявола». Только вот еще крепче сжал мою талию, едва ли не стянув себе в руки со стула. — Брось, сколько?.. Какой у тебя тариф за час? Даю в трое больше! Если сильно постараешься, в четверо!
Все это время бармен кому-то звонил, я была уверенна, что тот вызывает охрану. Но именно когда знакомая рука оттянула перебравшего дедушку в сторону, буквально откидывая его в толпу, я узнала кое-кого очень знакомого. Кое-кого, чье присутствие в данный момент было совершенно не желательно.
Женя... И он успел раньше охраны. Страшно представить, от каких дел я его отвлекла.
— Как ты? — бросив быстрый взгляд на старика, которого тут же перехватила реальная охрана, Женя оказался рядом. Он сжал пальцами мой подборок, хмуро разглядывая. — Зеленая вся… Он тебе навредил? Черт, какого черта было спускаться! Где твой мозг? Тут полно пьяных долбоебов, никакая охрана не поможет!
Я резко одернулась, отворачиваясь в сторону небольшого постамента с шестом, где извивалась пьяная до одури женщина средних лет.
— Все отлично, — холодно отчеканила, чувствуя вибрации напряжения от мужчины. — Иди занимайся… Тем, чем ты занимался.
— Ха! — гортанно и раздраженно рыкнул Женя, резко крутанув мой барный стул так, чтобы бы я была вынуждена смотреть ему только в глаза, а затем вовсе сдал мои конечности своими ногами. — Могла бы сказать спасибо, что спас твою дурную задницу от изнасилования.
— Изнасилования?! — внутри меня бурлила обида и злость! В общей котел Женя буквально добавил дровишек: чего это он решил, что я бы не дала старику отпор? Свет клином что ли сошелся?! Растерянно облизав губы, я поспешно протараторила:
— Может я сама хотела, понятно? У меня день рождения, делаю что хочу!
— Нет, Марина, — с угрозой отчеканил он по слогам, буравя взглядом. Звучало все это, как гребанное предупреждение. — Ты не можешь делать все, что хочешь.
Сцепив челюсти, Женя явно злился. Разве не я должна была закатить ему скандал? Разве не он должен был оправдываться? Почему тогда именно Женя заставляет меня чувствовать себя виноватой?