— Умный тот, кто умеет этот вовремя скрыть, — многозначительно ударив себя пару раз пальцем по виску, тот тяжело вздохнул и поднялся с места, направляясь в сторону выхода.
Внутри меня вспыхнуло самое настоящее пламя паники! Каждая клеточка отказывалась отпускать мужчину. Только не так, только не сейчас. Кусая губы в кровь, я пыталась перебороть это безумное желание остановить его, пока вдруг не сдалась. Не приняла капитуляцию, помахав белым флагом. Закрыв глаза, едва слышно выдохнула:
— Прошу, останься этой ночью со мной.
От страха сердце внутри билось, как сумасшедшее. По ощущениям я слова падала куда-то глубоко вниз, под землю. Женя ничего не ответил, от этого легче не становилось. Лишь когда пальца свело судорогой, я поняла, что до побелиния костяшек сжимаю края одеяло.
Кровать позади прогнулась и только тогда получилось сделать первый вдох, игнорируя пылающие легкие. Впечатавшись спиной в каменный пресс, я ощутила, как горячее дыхание треплет волосы на голове, а массивная рука мягко обняла меня на талию.
— Теперь точно спи, — мягкий убаюкивающий шепот пронзил меня судорогой возбуждения, будто уколом адреналина в самое сердце.
Спустя три минуты тишины, я была уверенна, что мужчина еще не спит, потому спросила то, на что решилась только в кромешной тьме, не видя его лица:
— Ты презираешь меня за сегодня, да? Только честно.
Ягодицами я ощущала домашние брюки мужчины и одно осознание этого заставляло сходить с ума от желания.
— Черт, Марина, — фыркнул тот, грудь его беззвучно завибрировало. — Ты такая странная…
— Да или нет? — строго потребовала. Казалось, его ответ важнее всего на свете, будто решал мою судьбу.
— Мне тоже было двадцать два, — его губы уперлись в мою шею, наверняка с целью успокоить, только вот наоборот едва ли не довели до обморока. — По сравнению со мной, ты ведешь пенсионерский образ жизни… Ты паинька, солнышко!
Широко распахнув рот, я пыталась надышаться кислорода, но он будто отказывался поступать внутрь. Все время казалось мало!
— И, — в миллиардный раз облизав губы, я поморщилась, потому что вернуть самообладание никак не выходило, — ты не считаешь мой танец омерзительным и не складным? Я стараюсь о нем не думать, но кто-то ведь наверняка записал на камеру, так что…
— Не записал, — холодно рыкнул Женя. — На выходе у всех проверили телефоны.
— Это вообще законно? — удивилась я.
— Не-а, — пожал плечами тот, словно не видел в этом ничего такого. В общем-то, в этот раз я была ему благодарна.
— И? — поторопила с ответом, затаившись в ожидании своего рока.