Думать мне мешал настойчивый бубнеж Любови Константиновны, врезающийся в мозг жужжащим сверлом. Божечки, как я столько лет могла ее терпеть? Препротивнейшая личность, тощая и высокая, в обтягивающем царские мощи желтом костюме, монотонно вещала мне сейчас о моих несуществующих косяках. Напоминает Стервеллу Де Виль из фильма про далматинцев, вдруг подумала я, подавив смешок.
— Как же я устала работать в окружении бестолковых созданий! — она сжала длинными тонкими пальцами виски. — Я держу тебя здесь столько времени лишь из уважения к твоему мужу! Повезло же столь приятному во всех отношениях молодому человеку заполучить в жены тебя!
Опа, а вот этого я не ожидала! То есть, по ее мнению, я тут столько лет для мебели была? Ну чисто теоретически, она права, я правда не отличалась выдающимися способностями и не стремилась в ряды энтузиастов, нацеленных на повышение. А почему не стремилась? — вдруг пришло мне на ум — и почему сейчас мое прошлое мне кажется размытым, словно просмотренный давным-давно фильм? Еще этот назойливый бубнеж начальницы, переходящий местами на фальцет, как я могла ее так долго выносить? Резко вскинув голову, я посмотрела грымзе прямо в глаза. В нашем коллективе это считалось сродни самоубийству. Начальница не терпела даже малейшего намека на неподчинение.
— Любовь Константиновна, у вас проблемы на личном? Так сходите к психоаналитику! — удивительно ровно произнесла я. — А поднимать свою самооценку за счет унижения и оскорбления меня я вам больше не позволю! С меня хватит, я ухожу!
– Ах ты неблагодарная тварь! – взвизгнула женщина, а я дернулась, как от пощечины.
Лицо начальницы исказила ярость, на шее и щеках проступили некрасивые красные пятна.
— Ни ума, ни красоты! Как бедный мальчик мог обречь себя на жизнь с тобой? Пожалел, видимо, убогую, — скривилась она. — Да ты в глаза мне смотреть не достойна, лишь ползать на уровне подошв моих туфель и целовать каблуки!
Она сделала несколько глубоких вздохов, но это явно не помогло ей взять себя в руки.
— Решила норов свой показать? — процедила начальница, скрестив на груди задрожавшие руки. — Я так просто тебе это с рук не спущу! Я сейчас же позвоню Кириллу, пусть он приструнит тебя, зарвавшаяся дрянь! Молись чтобы сегодня он был достаточно нежен с тобой.
Я физически чувствовала, как накалился воздух вокруг. Коллеги ошарашенно молчали, стараясь слиться с цветом офисных обоев, в первый раз увидев, как их начальница потеряла лицо из-за какого-то пустяка. А сама Любовь Константиновна шумно дышала, пытаясь прийти в себя. Она взглянула на меня, готовая сказать что-то еще, но я больше не стала ждать. Схватив сумку и пальто, выскочила из кабинета. На свежем воздухе я безуспешно попыталась успокоиться, но не достигнув желаемого результата, уверенно направилась к автобусной остановке.