Аромат роз проплыл мимо вместе с Вольпиной, и я нарочно чихнула. Вольпина ответила смешком и скрылась за поворотом коридора, а я посмотрела на Коша Невмертича.
Он по-прежнему стоял в конце коридора, но выглядел странно – вдруг оттянул ворот рубашки, будто он душил, и нервно облизнул губы. Глаза ректора горели, как угли, и когда взгляды наши встретились, он резко отвернулся, дернул головой и торопливо ушел.
Я не стала думать и сомневаться, а рванула следом за Вольпиной, не слушая воплей Анчуткина, который просил его подождать.
Вольпина не успела далеко уйти, и я догнала ее, преградив дорогу.
– Что ты ему сказал? – спросила я, тяжело дыша. Но не оттого, что запыхалась, а потому что меня так и распирало от злости.
– О чем ты? – изумилась Вольпина, захлопав ресницами.
Нас догнал Анчуткин и остановился рядом, поправляя запотевшие очки. Но ни я, ни Вольпина не обратили на него внимания.
– О том, что ты строила глазки ректору! – вспылила я уже по-настоящему. – Тебе что от него надо?!
– Мне? – она картинно приподняла брови. – Я-то здесь чем виновата? Это Кош Невмертич меня остановил…
Она смотрела на меня честными синими глазами, но я не поверила этой честности. Потому что уголки губ Вольпиной насмешливо подергивались, словно она пыталась и не могла сдержать усмешку.
– Ты всё врешь, – прошипела я, а когда Анчуткин робко потянул меня за рукав, резко отстранилась.
– Мы говорили о моем индивидуальном обучении, – Вольпина склонила голову к плечу и принялась игриво накручивать на палец темный локон. – Кош Невмертич занимается со мной после занятий, и он сказал, что сегодня занятия будут на два часа позже. В десять вечера.
Индивидуальные занятия так поздно… Слова Вольпиной были мне как нож по сердцу. Со мной ректор никогда сам не занимался. Приглашал Ленку, Барбару Збыславововну…
– Снова врешь, – только и смогла произнести я.
Вольпина пожала плечами и засмеялась:
– Зачем мне это?
– Василиса, идем, – взмолился Анчуткин, взяв меня уже за локоть, но я вырвалась.
– Это ты испортила мою иллюзию на ленте у Слободана, – сказала я, пристально глядя на Вольпину.
– Ты с ума сошла? – изумилась она, но насмешливая ухмылочка никуда не исчезла. – Как я могла помешать твоей иллюзии? Я кто, по-твоему – столетняя ведьма? Ты, вроде, Жар-птица, особь класса «Эс», а такие глупости говоришь. Если бы я попыталась повлиять на тебя при помощи колдовства, меня бы сразу вычислили преподы. И наказали.
Я закусила губу, не зная, что подумать. Кариночка опять ударила по больному месту. Пусть я и была суперособью, пусть мои колдовские возможности были уникальны, но воспитывалась я не в среде волшебников, и поэтому до сих пор не знала элементарных вещей, о которых каждому было известно в колдовском мире. Может, и в самом деле нельзя вмешаться в иллюзию? А воздействие на учеников?.. В прошлом году, когда Царёв и компания издевались над «корешками», их шуточки просчитывали на раз-два. Неужели Вольпина настолько хороша, что даже Слободан ничего не почувствовал?