– Да… Мама говорила про тот случай. Но она объяснила это призраком.
– Нет, Константен, – вздохнула Софи. – Проблема была у нее в голове. Это какое-то нарушение работы мозга. В итоге она покончила с собой, прямо у него на глазах. Дед потом не захотел связываться со всеми этими экранизациями, чтобы фильмы не напоминали о том, что уничтожило его семью.
– Но мама сказала, что бабушку будто толкнули под машину.
– Да, моя тоже говорит, что со слов очевидцев так и выглядело. Она стояла на остановке, на другой стороне дороги от деда. Непонятно, что она вообще там делала в середине дня. Вдруг бабушка шагнула на проезжую часть, будто ее подтолкнули. Но все-таки она сделала шаг сама. И… Константен. Мама говорила, что заболевание могло быть унаследовано. В следующем поколении или через него.
Костя похолодел.
– На что ты намекаешь?
– Константен, то, про что ты говорил. Про письма, призраков. История повторяется. Думаю, тебе стоит показаться врачу. Вполне возможно, ты сам все это писал, просто не помнил ни о чем, как и бабушка.
– Нет, бред! Я видел призрака!
– Что? – испуганно произнесла Софи. – Ты видел призрака?
– Да, – уже менее уверенно произнес Костя, понимая, как это выглядит со стороны. – Да, он ударил меня.
– Срочно обратись к врачу! – чуть не закричала Софи. – Я очень за тебя переживаю. Приезжай хоть завтра в Париж. Мы найдем хорошего специалиста. Если ты уже нанес себе вред, то следующий несчастный случай может окончиться еще плачевнее.
– Нет, это не я!
– Константен! Дед говорил, что бабушка этого тоже не понимала. Пожалуйста, будь осторожен. Бросай все и прилетай ближайшим рейсом. Пока еще можешь спастись.
Михаил Александрович сидел в тишине у камина. За окном осень неспешно укутывала желтым листопадом заиндевевшую землю. Краски еще были живыми, но скоро и этому настанет конец. Ноябрь – самый сумрачный месяц года. И хоть на деревьях еще держалась последняя листва, все живое скоро должно было погрузиться в долгий сон, так похожий на смерть. Сейчас, верно, следовало добавить, что это временно: наступит весна, солнце вновь осветит землю, жизнь возродится. Зеленая листва сначала тонким кружевным платком, а затем толстой шелестящей шалью укроет крепкие станы деревьев, расцветут полевые цветы, и пчелы будут перелетать с одной чашечки на другую, собирая сладкий нектар. Наступит новая жизнь. Но не для всех.
В груди больно шевельнулось: у нее не будет весны. Ей не гулять больше по яблоневому саду, не умываться ключевой водой, не чувствовать запаха цветущих деревьев. Оленьки нет. Уже два месяца как одна могила на деревенском кладбище стала ему утешением. Михаил Александрович закрыл глаза и вспомнил ее лицо, короткий испуг, предваривший ее гибель. Почему же он не нашел ее раньше? Почему столько ждал? Возможно, все могло бы быть по-другому.