Кристина прочитала сообщение. Костя представил себе, насколько она сейчас зла. Но нет, она не сможет долго сердиться. Всегда прощала. Он угадал. Спустя минут десять, Кристина все-таки ответила:
– Позвоню, как смогу.
Костя глубоко вздохнул: все образуется, его так просто не одолеть. Сохранив файл в офлайн на макбуке, он начал писать.
– Что тут происходит?
Оленька вскрикнула и отстранилась от Миши. Муж стоял перед ней, будто злой Черномор из сказки. Его морщинистое тело едва скрывал накинутый на плечи халат. Как же он был отвратителен! Особенно по сравнению с Мишей. Юноша вскочил с дивана вслед за своей возлюбленной. Оба были обнажены. Сомнений в том, что произошло между юными влюбленными, не оставалось.
Ольга быстро сориентировалась.
– Не кричите, – сказала она мужу. – Хотите разбудить слуг? Хотите, чтобы все стали свидетелями вашего позора?
– Твоего позора! – в ярости закричал Павел Григорьевич. – Выпорю тебя как дворовую девку вместе с твоим любовником!
– Не смейте так говорить с ней! – Миша подскочил к старику, но тут же вспомнил про свою наготу и стыдливо прикрылся руками.
– А то что? Щенок! – в голосе графа злость смешивалась с презрением. – Будешь знать, как вскакивать на чужую суку!
Миша смотрел в сторону старика, злясь, но не решаясь ничего сделать. Тот, все же понимая, что юноша сильнее, быстро оглядел комнату, ища, что поможет ему защититься. Взгляд упал на тяжелый подсвечник на столе. Оленька поняла, что задумал муж, и в ту же секунду бросилась к нему. Со всей силы девушка толкнула графа, так что он оказался на полу, и тут же прыгнула ему на живот. Схватив подсвечник, Ольга обрушила его на голову мужа. Она била раз за разом по виску, выплескивая ярость, копившуюся со дня свадьбы. Капли крови из рассеченной кожи летели на ее руки. Чувствуя, как липнет окровавленный металл к пальцам и как складки халата трутся о лоно, врезаясь в его тайные уголки, Ольга погружалась в странное возбуждение. С каждым ударом боль, унижение, насилие, сопровождавшие ее короткую супружескую жизнь, выливались наружу, и никому не под силу было остановить этот поток.
Лишь почувствовав, что граф перестал сопротивляться, она, задыхаясь, нанесла последний удар. Потом ее рука скользнула к его морщинистой шее. Она приложила пальцы к выступающей вене, но не почувствовала ничего. Сердце графа перестало биться. Ни пульса, ни дыхания не было. Обессилев, Ольга села на пол рядом с графом. Она зажмурила глаза, будто не веря, что все это происходит с ней. И лишь подсвечник, что она все еще сжимала своими окровавленными пальцами, удерживал ее в реальности.