Пройдя вдоль полок и холодильников, доктор вновь поморщился. Волки не уважали современные продукты быстрого приготовления. Они остро чувствовали химические добавки, поэтому в холодильниках в основном лежало замороженное мясо – от банальной говядины, до экзотической кенгурятины. Немного натуральных жиров. Замороженные овощи, ягоды и морепродукты. Да, в Серый лог привозили яркие пакетики с названиями “мексиканская смесь”, “ турецкое рагу” и прочее. Жителям нравилось добавлять в рацион те овощи и злаки, которые нельзя было вырастить в средней полосе. Плюс такая упаковка значительно облегчала жизнь холостякам.
А вот колбаса в магазине была только одной марки – ее готовил местный житель из собственного сырья и за пределами “Серого лога” эту колбасу подавали в самом дорогом ресторане города. Сыров было побольше, но все фермерские – натуральные.
Выбрав сыр, колбасу, хлеб, бутыль молока и пакет замороженной смеси “для рагу”, Филипп расплатился и отправился домой.
Сегодня тяжелых пациентов не было, Валерия уехала, значит можно заняться приготовлением обеда.
Через час Филипп стоял над кастрюлей и прикидывал, можно ли это есть. В кухне воняло гарью, окна ему пришлось открыть настежь. Рагу выглядело как-то ржаво и пахло… горелым, – принюхался к содержимому кастрюли Филипп. Зачерпнув ложку непонятной “кашицы”, он, все же, отправил ее в рот и тут же выплюнул все в раковину со словами:
– Гадость какая!
Он даже вкуса овощей не почувствовал и еще долго рот полоскал от вкуса горелого риса. Так и пришлось вместо горячего обеда обходиться бутербродами.
Настроение держалось на отметке “дерьмовое”, когда он возвращался в больницу. Заметив на крыльце с торца здания Агату, вытряхивающую какое-то покрывало, Филипп резко поменял направление.
– Как дела? – буднично поинтересовался он.
– С каких это пор тебя интересуют мои дела? – усмехнулась девушка.
Раньше она не позволяла себе разговаривать с ним в таком пренебрежительном тоне, это било по самолюбию. Но вида Филипп не подал.
– Меня всегда интересовали твои дела, Агата. А в тебе сейчас говорит обида. Слушай, – поднялся он на одну ступеньку, но Агата посмотрела на него так, что Филипп замер на месте, – может, забудем все и начнем сначала?
Агата молча какое-то время разглядывала его, а потом вдруг спросила:
– Филипп, а ты любил меня когда-нибудь?
– Я и сейчас тебя люблю.
– Значит, не любил… – отвела она задумчивый взгляд.
– Да, брось, Агата…
– Обижаются, когда в магазине перед носом заканчивается что-то, за чем ты выстоял больше часа, – перебила его Агата. – А за измену бросают. И я к тебе никогда не вернусь, Филипп.