Покрутив головой, Агата сообразила – весной озеро разливается, поэтому все капитальные строения находятся далеко, а вот летние времянки стоят на колесах. Их в любой момент можно откатить подальше, чтобы не утянуло в разлив. Зато птицам, особенно водоплавающим – раздолье. Прямо из домика в воду плюхнуться можно.
Стайки для коров находились еще дальше – на высоком сухом пригорке. Здесь и поздоровее, и посуше. И от дома подальше. Все же, животные и шумят, и пахнут.
Фермерский дом стоял на другом конце озера – в тихом красивом месте. Правда, выглядел он настоящей берлогой. Огромный, собранный из темных стволов, он смотрел на мир маленьким окнами с плотными ставнями.
Медведь перехватил взгляд Агаты на окна и буркнул:
– Сиверит тут зимой. С озера ветер снег тащит, порой под крышу засыпает, вот и прячемся.
Девушка только улыбнулась и восхищенно сказала:
– Как же у вас тут все ладно! И дом, и хозяйство! Красота!
Мужик сразу помягчел. Видимо, нечасто его хвалили за рачительность и аккуратность.
– Так тут и отец мой, и дед все продумывали, да закладывали! – прогудел он.
– Показывайте свою буренку, – напомнила Агата, поправляя косынку.
Медведь тотчас потянул ее к маленькому стойлу, стоящему в стороне от основных помещений:
– Здесь больных держим, на всякий случай. Вдруг зараза!
Агата покрепче перехватила свою сумку и двинулась внутрь. Здесь было удивительно чисто. Свежая солома на полу, тепло. Грустная буренка, увидев хозяина, жалобно замычала. Девушка вновь восхитилась хозяином фермы – животные ведь чуют его вторую ипостась, однако доверяют и тянутся!
Надев перчатки, Агата проскользнула в стайку и попросила медведя:
– Ей больно будет, отвлеките и придержите. Не хочу пока в станок ставить.
Фермер тотчас зашептал что-то корове, поглаживая животинке морду.
Агата осторожно обследовала вымя, нашла уплотнения, вздохнула и попросила:
– Плошку дайте, сцедить немного надо.
Ей тотчас вручили обыкновенную эмалированную кружку. Девушка, поглаживая и уговаривая корову, бызнула струйку молока из одного соска – добавила реактив, оценила, сплеснула, потом повторила еще три раза и вынесла вердикт:
– Вы правы, осложненный мастит. Придется полечить. Уколы и промывание я сейчас сделаю. Оставлю мазь для укутывания вымени. Придется буренке пока в стойле постоять – свежую траву ей нельзя. Только сено. Дня три-четыре полечим, и посмотрим на результат.
– Раздаивать придется? – вздохнул медведь. Он явно не любил причинять боль своей живности.
– Придется, но после промывания и компрессов это будет проще. И поите поменьше.