— Если бы ты захотела… — Я рычу. Но я останавливаю эту мысль. Я думаю о Федоре и об этом слиянии бизнеса, в котором он участвует, в которое я только что бросил гаечный ключ. Я его не боюсь. И я его не уважаю. Но я уважаю ту власть, которой он обладает в наши дни, работая с семьей Волковых.
Позволить ей уйти помогло бы полностью избежать бури дерьма — для меня и для братвы Кащенко. И все же мысль о том, что она уедет отсюда, начинает меня… злить. На самом деле это приводит меня в ярость. Это заставляет меня хотеть вцепится в ее и держать здесь вечно.
— Я… — Зои отводит взгляд, ее брови хмурятся. — Если бы я осталась как бы…
Я с любопытством приподнимаю бровь.
Она тяжело вздыхает.
— То, что ты сказал раньше…
— По поводу?
Она переминается с ноги на ногу.
— О том, чтобы думать об этом как об отпуске…
Я ухмыляюсь.
— Да?
Зои тяжело вздыхает.
— Хорошо, есть небольшой шанс, что я могла бы воспользоваться небольшим отпуском. — Она смотрит на свои скрюченные пальцы. — Даже если это влечет за собой запертые двери и тебя.
Она смотрит на меня, и я по-волчьи ухмыляюсь.
— Это ничем не связано с… — она краснеет. — Ты знаешь…
— Я не знаю.
Она закатывает глаза, и ее лицо становится румянее.
— Ты знаешь.
Я действительно знаю. Но наблюдать, как она блуждает в этом направлении, забавно и более чем немного возбуждает.
— Мой английский… — говорю я с очень сильным акцентом.
Она стонет и закатывает глаза.
— Ты, блядь, понимаешь, о чем я говорю, — бормочет она. — Я имею в виду, что это не имеет никакого отношения к той ночи, Лев. — Ее лицо горит ярко-красным. — Когда мы…
— Занимались любовью? — Я ухмыляюсь.
Лицо Зои почему-то становится еще краснее.
— Или что-то в этом роде, — тихо бормочет она
— Определенно что-то, — я издаю стон. Я встаю со скамейки. Ее глаза скользят по моей обнаженной груди и прессу, и ее губы дрожат. Она снова переводит взгляд на мое лицо, но он быстро замирает и снова опускается.
— Так что все ясно, если я останусь здесь… — она хмурится. — Просто потому, что это… это случилось раньше, — шепчет она. — Это не значит…
— Я знаю о понятии согласия, — рычу я. — Я не монстр.
Она сглатывает, когда ее глаза скользят по моим.
— Да, это так и есть, — хрипит она.
Я подхожу ближе, мои глаза хищно прищуриваются на ней.
— И, возможно, ты просто еще не решила, нравится тебе это во мне или нет.
Она снова прикусывает губу. Ей нужно перестать это делать.
— Все эти маленькие мальчики до меня, — рычу я. — У тебя никогда не было такого мужчины, как я, не так ли?
— НЕТ, — она шепчет.
— У тебя никогда никого не было чтобы трахнуть как тебе нужно, чтобы тебя трахнули. Как будто ты жаждала, чтобы тебя взяли.