Потом начались тренировки, командование которыми взял Гильермо, имевший опыт морских сражений и абордажей. Два дня воины попеременно брали на абордаж выбранные когги для тренировок, как или защищали корабли. Были учения и в малых групп на суше.
Многие меняли оружие, подыскивая более короткие мечи, менее габаритные щиты. Бердыши и вовсе пришлось все оставлять. Филипп внес свою лепту и показывал несколько приемов ближнего боя, которые могли быть эффективными в условиях абордажного боя.
Несмотря на то, что абордажные и контр абордажные мероприятия проводили у пристани с мерами предосторожностями, учения не прошли без происшествий — один ратник утонул. Оказалось, что он не умеет плавать. После опроса выявили еще человек семьдесят, которые вообще не имеют понятия, как держаться на воде. Безусловно, умение плавать не особо поможет, если на тебе доспехи, поэтому начали мудрить и с бронями, чтобы в воде можно было быстро их скинуть. Оружие произведем, вот людей сложнее и дороже выучить. Не все получалось и с доспехами, но и предложение вообще их не надевать отмели как несостоятельное. Была одна битва во время Столетней войны, где французы сняли брони и проиграли в пух и прах, повторять этот опыт, о котором знал только я, мы не собирались.
Только через пять дней корабли, загруженные корабельными командами и семьюдесятью абордажными людьми каждый, начали выходить в Рижский залив. Впереди шел флагман — тот корабль, на котором я приплыл в Ригу. И, несмотря на то, что я не очень то и рвался в морское путешествие, пришлось идти. Никто вообще не смыслил в морских баталиях, кроме Гильермо, а большинство и вовсе не ходили в море. Вот меня и выдвинули. Я так же чуть больше, чем ничего понимал в морских баталиях. Но наличие у пяти кораблей по одной пушке, которые мы и везли для установки на судна, немного придавало веры в благоприятное завершение морской миссии.
Пушку устанавливали на нос корабля, следовательно, главным маневром должен стать поворот корабля для выстрела. Уже в заливе по разу выстрелили из пушек и попробовали управление кораблем в условиях вероятного соприкосновения. Артиллеристов у нас, кроме полевых, не было, поэтому у парней шансов «откосить» от выхода в море не оставалось. На флагмане командиром пушечного расчета был сам Клык, который уже что-то вычерчивал в подаренном ему блокноте. Все-таки парень не забрасывает самообразование, иногда спрашивая меня уже такие нюансы, что я только разводил руками. Моих знаний хватает только на то, чтобы натолкнуть на мысли уже самого артиллериста, но точных ответов на вопросы Клыка я не знал. Он даже сам дошел до примитивного понимания давления в каморе. Я даже сам в более спокойное время хотел поучиться уже у бывшего кузнеца.