Пока мы неспешно, без напряжения для коней, двигались к королевскому шатру, а ныне штабу и месту будущих застольных переговоров, из закромов доставались колбасы, икра, рыба холодного копчения, которая производилась только в моем поместье и много чего еще — на представительные нужды деликатесы не экономили.
Когда в шатер зашли три эста, один из них — тот самый, который шептал Мейлису на ухо во время пути, пошатнулся. И я понял, что они не просто слегка проголодались — они в городе голодали!
— Мейслис, у Ревеле голодно? — спросил я.
— Да, боярин, коней порезали седмицу тому, токмо снеди не хватило и люди вельми слабые, — ответил вождь.
— Вам нельзя снедать вельми много, токмо каша з водой, — сказал я и позвал Тимофея. — Тимофей, два когга, что со снедью в Ревель треба вести.
— Мой род буде твоим родом, мы придем, яко потреба станет, — как-то церемонно произнес Мейлис и начал отдавать распоряжения своим людям.
Договорились мы очень быстро. Все трофеи, что смогли унести во время вылазки эсты, они забирали себе, да и было там с двух сотен данов. Мы же отдавали два когга с едой и двадцать коней для обоза, которых Мейслис обещал вернуть, как только придет в Ригу. А то, что он туда придет — точно, так как и обещал помощь Вячко. Да и после хулиганства данов, единственными местами, где можно было купить продовольствие — это Псков и Рига. Не нужно объяснять, что Мейлис выбрал город своего друга. А продовольствия требуется много и на для того, чтобы сладко жить, а чтобы разоренные деревни эстов окончательно не вымерли. Не все селяне успели спрятаться в лесах от датчан, да и зима была суровой и голодной. Боевые действия в Юрьеве, как и в под Ригой не дали возможность провести нормальный сбор урожая.
После решения вопросов с эстами, трофеями и отправки обоза с большей частью трофейного оружия во Владимир, чтобы Лис частью реализовал, частью поместил на хранение. Отправляли и сто коней, чтобы посадить на них сотню берендеев, так как представители этого загадочного народа показали себя в битве очень хорошо и утверждали, что у них еще не только на одну сотню конных будет, но и больше, только вооружения нет, да коней боевых мало — князья не хотели усиления федеративных настроений у этого этноса и лишили переселенных берендеев вооружения, но все меняется. Вот только я первым встану против еще большего дробления Руси.
Важным было и то, что я отправлял больше тысячи пленных датчан на свои земли. Все распоряжения Макарию и просьбы Божане были уже написаны, и я предполагал, что эти люди дадут отличный импульс в поместье. Так же можно именно ими закрыть многие вакансии, которые уже для зажиточных поселян стали неинтересны. Так, некому смотреть за селитряницами, нет чистильщиков на свинокомплексе, не хватает работников и на стрижке овец, да и на валке леса всегда нужны люди. Так что тысяча двести в большинстве молодых, сильных мужчин в хозяйстве пригодятся. А Божану я попросил поговорить с отцом Иоанном, чтобы тот «обработал» как можно больше данов, так как ставить католические храмы, я не собирался.