— Как на Ригу пойдем? — начал я совещание в шатре.
Были, Любомир, Филипп, Алексей и еще семь сотников, которые с начала похода были привлечены к руководству в разных направлениях — обоз, конница легкая и тяжелая, тяжелая пехота. Единственным исключением стало приглашение псковского сотника, который с десятком присоединился к нам — Осляды. Он показал себя смелым и умелым и воином и руководителем, если не считать выходки псковичей во время сражения, но удержать, по сути татей, в той ситуации было невозможно. Так что сейчая Осляда уже с сотней, но наших ратных.
Думал пригласить и Нечая — контролера со стороны великого князя и мои главные «уши», в которые я пытаюсь «влить» некоторые мои мысли, только он собрался уезжать к великому князю, который, по словам того же Нечая, должен быть или в Переявлавле-Залесском, либо даже на пути к Пскову.
— Думаю, что треба разделить воинство, — начал говорить командир обозных сотен Хотин.
Он был некогда категорически против своей службы в обозе, считая, что это место для убогих и негодных людей. Однако, после того, как обозная служба разрослась и стала уже как инженерно-техническая и не убогих, а по большей степени грамотных людей, согласился. Ну и отдельная изба для семьи и плата как старшему сотнику жалования, где серебром, где готовой продукцией, так же повлияли на решение имеющего организаторские способности мужчины.
— Пошто треба делиться? — спросил я, так же стараясь подвести присутствующих под решение идти двумя путями к Риге, вот только кроме собственных аргументов, было интересно услышать и другие.
— Пушки, да зброя данов, снедь — зело много и быстро идти не получится, — кратко ответил Хотин.
— Аще кто мыслит? — спросил я сидящих.
— У нас десяток да аще два когга, воев увезти можно тыщу, да пушки все с припасом огненным. До Риги идти седмицу, али меньше, так и обоз быстрее пойдет, если мы пеших ратных на кораблях повезем, — высказался Алексей.
Он еще до конца не проникся самой идеей совещаний, как мозгового штурма. Филипп же понял для чего нужно проводить такие говорильни, поэтому и выискивал свои доводы к решению, которое уже было принято. Нужно было, прежде всего, делать людей сопричастными к событиям и их последствиям, а так же уже принятое решение после его обсуждения с другими людьми может либо скорректироваться, либо вовсе перемениться. Да и предусмотрел друг, как и я, что войско придется разделить.
Вот только со мной в море Филипп наотрез отказался идти, прикрываясь тем, что смог определить в войске, как и в воинской школе наличие нескольких непонятных личностей. Причем, когда мы вышли в поход, а Филипп остался в поместье, он смог понять, что крамольники вышли со мной. Вот и отсеивает подозрительных личностей и хочет на чистую воду их вывести. Интересно, что арьергард замечал непонятные конные следы в версте-двух на марше, как и разъезды пару раз утверждали, что видели нескольких наших ратников в лесу, где позже появлялись конные и быстро удирали. По первой думали, что это кто-то из татей плетется за войском, выжидая, что кто-нибудь отстанет, или после ночевки можно будет чем-нибудь разжиться. Такое бывало в походе. А Филипп смог соединить в единую систему как ситуацию в походе, так и некоторые странности, происходившие в школе, когда так же неизвестные подходили к границам поместья и рыскали рядом с полигоном и тренировочными полями.