Тьфу. Ерунда какая.
Прекрасный выдастся вечер! Стопроцентная гарантия Липовой.
***
Маскарад придумала. Молодец, возьми конфетку. А в чем на сие мероприятие идти изволит наша барская душа?
Нечего надеть! Не-че-го.
Даже лучшая идея может быть испорчена банальной непредусмотрительностью. В итоге получаем результат печальный, но поучительный: барская душа остается без маскарада.
Эх...
Авдотья Петровна заглянула в комнату. Улыбка на ее лице расцвела, как подснежник по весне. Она несла плетеную корзинку, от которой веяло божественным ароматом свежей выпечки.
Не повеселюсь, зато наемся. В принципе альтернатива не самая плохая.
— Я тут тебе пирожков с вишней да с картошкой принесла, — Авдотья Петровна поставила корзинку на стол.
— Спасибо, — искренняя благодарность прозвучала удручающе.
— А ты чего это нос повесила? — Авдотья Петровна присела на стул, изучая меня цепким взглядом. — Не похоже на тебя. Чего случилось, а?
Не похоже. И унывать причин нет, а все равно грустно... Вечеринка моя, а меня на ней не будет. Не идти же в свитере, в самом деле. Я, конечно, девушка смелая, но выглядеть хочу соответствующе.
— Мне не в чем пойти на маскарад, — пробормотала, подпирая подбородок рукой.
— Тю! — воскликнула моя кормилица. — Разве ж причина? Глазенки вон каки печальные. А ну брось мне это, брось!
Права Авдотья Петровна, права безоговорочно. Но все же грустно...
— У меня давече внуча гостила, а она тоща, как ты. Уехать-то уехала, да платье забыла. Зачем она его с собой тащила, ума не приложу... Красивущее платье-то, бордовое, как домашнее вино деда Любомира.
Всегда знала — я удачливая.
— Покажете?
Маска у меня черная, ажурная, к бордовому платью подойдет идеально.
— Идем, — позвала за собой Авдотья Петровна, — примеришь.
Не обманула! Платье и впрямь хорошенькое. Бордовый шелк обрамил силуэт, подчеркивая нужные места, но не выпячивая. Умеренная открытость — лучший вариант.
— Ты смотри, будто на тебя шили! — охала Авдотья Петровна.
Поспорить можно, да не с чем. Платье в самом деле красивое, а я в нем а-ля роковая леди.
— Идеально сидит! А фигурка какая… — со вздохом протянула Авдотья Петровна. — Я в молодости вот точ-такой была, как ты, красивущая… Коса — во! До пояса висела! Грудь упругая, попка персик, мужики штабелями у ног укладывались! А я, знаешь, нос по ветру, плечи расправлю и никого не замечаю, — смеялась она. — И бегали же за мной, бегали! Да… старость забирает все: и красоту, и здоровье, и даже воспоминания, чего греха таить… — грустная улыбка вышла совсем печальной, но Авдотья Петровна мотнула головой и продолжила: — А счас? А счас что? Девки-фифочки, попой крутят, декольте чуть не до пупа, губешки свои намалюют, надуют, и ходят перед Морозом красуются. Тьфу! Смотреть противно.