— А ты почему здесь, а не там? Где твоя метла? — возмутилась я в шуточной манере.
Лис не веселился.
— Меня тоже беспокоит этот вопрос.
Вот так-так... Мороз Морозович не только меня решил одарить особым наказанием, но и диджея... Йети мог и пожалеть.
— Думаешь, он нам двоим выдаст что-нибудь растакое-этакое? — я распахнула дубовые створки и вышла на широкий балкон.
Со второго этажа вид прелестный. Аллея упирается в полосу темного хвойного леса, фонари вечером создают непередаваемую атмосферу, а балкон над входом позволяет увидеть всех гостей...
— Это кто? — я подергала Васильева за руку, показывая на совсем уж молодого мужчину, беседующего с Морозом.
Лис перевел растерянный взгляд на ректора и с кривой усмешкой протянул:
— А-а... это старший сын министра магии, Эдуард Гебринский.
Я ни разу не видела ни самого министра, ни уж тем более его сыновей, а потому созрел логичный вопрос:
— А ты откуда знаешь?
Лис фыркнул, будто ответ не стоит его усилий.
— Мой брат работает в Министерстве. Он рассказывал, что Август Гебринский, министр, сделал сына своей неофициальной правой рукой. Когда возникают всякие неприятности или неудобные для министра вопросы, он отправляет Эдуарда их решать. Говорит, так он наберется опыта и станет достойным приемником своего отца, — Лис не сдержал смешок. — Как по мне, ему просто не охота мараться. Наверняка его сын сейчас говорит Морозу, что у них нет денег.
Мы слегка свесились с балкона, чтобы лучше слышать, о чем они говорят.
— ... я понимаю вас, профессор, — неуверенно вещал помощник министра, — но вы поймите, я всего лишь передаю вам распоряжение министерства.
— Я вас услышал, Эдуадр Артурович, — спокойно ответил Мороз. — Можете передать мой ответ министерству дословно?
Помощник министра кивнул, но он явно ничего не хотел передавать, тем более дословно.
— Сообщите, что я глубоко переживаю полученную новость, но более чем совета и моральной поддержки дать, к сожалению, не смогу.
Эдуард Артурович сконфузился, но взял себя в руки.
— Мороз Морозович, вы не можете отказать министерству, — начал твердым голосом, а закончил совершенно неуверенно.
Долго придется министру сына твердости обучать.
Профессор с мягкой улыбкой начал отвечать оппоненту, но меня отвлек от подслушивания грубый толчок в спину.
Последнее дело — со спины нападать. И кто такой смелый?
На меня гневно взирали два глаза, принадлежащие... понятия не имею кому.
— В чем дело? — хмуро поинтересовалась, не собираясь улыбаться наглой брюнетке.
Ее скульптурное личико портила гневная гримаса.
— Из-за тебя нас всех наказали, — прошипела она, — а ты стоишь тут и прохлаждаешься!